капитан, обменивался словами с голограммой, так сказать, прародителя этого… Ирта. Если честно, он больше всего напомнил мне… – Ларский потер нос, помогая подобрать слова, – мокрого червяка.
Тим неопределенно буркнул.
– И вот сын этой болотной пиявки проползает через космос, заявляется на Землю, мимо всех кордонов, защит и систем слежения. И превращает трехметрового, бронированного инсектоида в фарш. А еще называет себя Ирт Флаа. Почти имя, почти человека. И выглядит как человек. Я задаю ему вопросы, а он качает головой, растягивает губы и молчит. А я даже представить не могу, какой компот творится в голове у этого… выползня с планеты Орфорт.
О… это вовсе не компот, хитрец следователь, – это кровавая плазма.
– Хочешь посмотреть дело, капитан?
Тим едва успел поймать синюю гладкую картонку, скользнувшую к нему по практически пустой поверхности отполированного дубового стола. Плотная, упругая, она легко легла в ладонь, но оставалась закрытой. На синем фоне Граув видел только изогнутые древние золотые весы – символ Планетарной прокуратуры. Он поднял глаза на Ларского. Тот хмыкнул, опять выгнул бровь и что-то прошептал – отдал приказ.
Досье ожило мелкими короткими строками, значками микрофильмов, иконками файловых папок. Тим уже отвык держать в руках листы, чувствовать информацию, как что-то материальное, настоящее, а не просто плывущие и исчезающие в пространстве строки. На Дальних Пределах энергию экономили на всем, и на затратном предметном мире в первую очередь. Он был бы рад читать с листа, но… только не об Ирте.
Тим поднес руку к поверхности досье и заметил, как дрожат пальцы. Хотел ли он знать подробности произошедшего, хотел ли увидеть Ирта здесь, на Земле, спустя неполных три года.
– Стоит взглянуть на это, Граув, – и короткий палец ткнул в центр плотного листа.
Картинка вытянулась, поднялась над потемневшей поверхностью. Приобрела объем. Ровная и словно живая горка спутанных кровавых жил, торчащие рваными кусками жгуты мышц, с вкраплениями блестящих, режущих краев стального хитина инсектоида. Из-под горы мяса торчала труба головного нервного отростка погибшего существа.
Тима замутило. Казалось, от живого изображения до ноздрей дотянулся отвратительный и смертельно опасный запах погибшего таракана. Граув уже видел, как в такое месиво превращается тело живого существа. Он опустил палец на верхнюю часть объемной картинки, вдавливая ее обратно, в значок на картонке.
– А пиявочного отпрыска мы нашли неподалеку. Весь в крови и такой спокойный, довольный. Лежал вытянувшись прямо на траве. Со слюной у края губ.
– Здесь много плоти осталось. Почему не смогли восстановить?
– Мозг был уничтожен. Молекулярная труха. Черт его поймет, как он это сделал.
– Почему же он?
– А кто еще может справиться с тараканом, с этой боевой машиной, сплошняком состоящей из мышц, хитина и мозга. Космос пальчиками прощупай – таких не найдешь. А тут готовый