меня тоже, но я была еще слишком мала, чтобы что-то предпринять, а она обыскала весь дом и нашла таки! Мы ополовинили один кулек, а чтобы это не было заметно, сестра завернула в фантики скомканную бумагу, положила их на дно, а сверху присыпала конфетами. На следующий день мы это проделали уже со вторым кульком, а на третий день наш трюк был раскрыт. Сестра хорошо помнит, как ей бабушка пригрозила пальцем и сказала, – “вот вспомнишь мои слова, когда у тебя все зубы выпадут”. И она вспомнила, с этого года у нее начались проблемы с зубами, а к тридцати годам она уже ходила с протезами, у нее не осталось ни одного своего зуба.
Меня же через несколько лет посетила другая напасть и по другому поводу, – книги. Бабушка всегда была сверхэкономной, если не сказать скупой, жизнь ее такой сделала, а я любила читать допоздна и даже по ночам, и конечно, зажигала свет. Бабушка за ночь вставала несколько раз, проверяла, не горит ли. Я стала прятаться под одеяло с маленькой лампочкой, не помогло, а только еще больше ее рассердило и она мне сказала, – “давай, продолжай портить глаза, если хочешь ослепнуть”. По возвращению домой мне пришлось делать очки, я уже не видела что написано на доске, даже с первой парты.
А вот дедушке, наоборот, она спасла жизнь, отдав ему на войну свой медальон с богородицей, единственную вещь от ее мамы, которую ей оставила мачеха. Дед прошел всю войну от Мурманска до Германии без единого ранения и единственный из всей деревни вернулся домой живым, целым и невредимым.
Умерла бабушка не дожив ровно три месяца до девяноста двух лет, при стечении весьма интересных обстоятельств. Это был день святого Николая Чудотворца, самого почитаемого бабушкой, при жизни она по сто раз на день поминала его добрым словом, обращалась к его иконе с молитвой, благодарила за помощь и тому подобное. Тем утром она необычно плотно позавтракала, оделась, как будто собралась в дорогу, но, легла на кровать и тут же скончалась. День ее похорон, третий день после смерти, пришелся ровнехонько на день рождения моей сестры. Я ей позвонила, чтобы сообщить об этом. Сестра стала возмущаться, – “Ну конечно!, обязательно в мой день рождения, когда я всего наготовила и позвала гостей! Не собираюсь ничего отменять!”, – и добавила, что на похороны не приедет.
Их взялся организовать мамин брат, бабушкин любимый младшенький сынок, самый непутевый из ее пятерых детей, пьяница и пустобрех. Он подогнал грузовик с открытым кузовом, четверо мужиков в ватниках, (от них уже разило водкой), закинули туда гроб. Вслед за ним и нас с мамой и моей кузиной. Ехать было недалеко. Когда стали спускать гроб с машины, оказалось, что его крышка не прибита, она покатилась вниз. Все ахнули и посмотрели на покойницу, она улыбалась! Мужики быстренько ее закрыли снова и, конечно же!, выяснилось, что молоток и гвозди никто не взял. Стали опускать гроб в яму, а он не входит! Они толкают его, а он не идет. И крышка снова сдвинулась, зрелище жуткое! Кузина мне шепчет на ухо – “Твоя сестра не приехала, а бабка хотела ей свою силу передать, вот теперь и не может уйти с миром,