неандертальца. Оба вошедших были одеты в туники кремового цвета, тёмно-коричневые накидки и кожаные сандалии. Головы обриты наголо.
– Номер двести тридцать четыре! Следуй за нами! – приказал хитрый парень. – Меня зовут Ганс. Я начальник караульной смены пятого сектора, – сообщил он, когда двести тридцать четвёртый приблизился к проёму. Здоровяк остался позади, немного замешкавшись. Затем он, с трудом протолкнувшись в проём, догнал Макса и напарника.
«Я должен проверить», – Макс развернулся, пытаясь попасть в челюсть здоровяку. Тело сковало. Кулак, не проделав и половину пути, замер в воздухе. Макс упал на пол, застыв в атакующей позе. Здоровяк, удивлённый и расстроившийся произошедшим, схватив Макса за шею, занёс кулак над его лицом.
– Не надо, Клаус! – вмешался Ганс. – Ты знаешь правила.
– Вот гад! – словно большой обидевшийся ребёнок, Клаус швырнул Макса на пол камеры и с раздражением закрыл дверь.
– Гони двадцатку! Я же говорил, что он попробует, – послышалось за дверью на фоне удаляющихся шагов.
Красная арена
– Давай живее! Что ты как старая кляча ползаешь?! Ты хочешь стать мёртвой клячей? – Тургэн вприпрыжку перемещался по периметру тренировочного круга. Он бегал то взад, то вперёд, доставая Макса хлыстом. – Мне плевать, помрёшь ты завтра или нет, – кричал он, нанося быстрые удары. Изогнувшись, мастер метнул хлыст так стремительно, что Макс не понял, как вокруг ног обернулось тонкое кожаное плетение.
– Думаю, ты заслужил новое прозвище, – Тургэн подошёл к Максу, лежавшему на спине. – Теперь я буду звать тебя «тигриное дерьмо».
– С девицей мне понятно, а чем я заслужил это великое прозвище? – Макс, вызывающе улыбаясь, уставился на мастера.
– Ты скоро им станешь, – взгляд Тургэна стал презрительным и одновременно расстроенным. – Прекрати вести себя как идиот. Думаешь, я не вижу? Постоянно ищешь возможность для побега. Смотришь, запоминаешь, просчитываешь. Пойми! Ты больше не спецназовец, и здесь не тыл врага. Перестань отвлекаться и научись сражаться как гладиатор. Сейчас это единственный шанс остаться в живых.
Макс молча пожирал мастера взглядом.
– Ты до сих пор не понял, – Тургэн огорчённо мотнул головой. – Из этого места есть один путь к свободе – канализация. В неё смоют дерьмо животных, пообедавших изрубленным трупом.
– Откуда такая уверенность? – не сдавался Макс, присев на песок.
– Тебе недостаточно того, что ты здесь видишь и слышишь? Честно говоря, мне надоела твоя беспросветная тупость и упрямство. В конце концов, это твоя жизнь, – Тургэн, тряхнув кнутом, направился к большому деревянному столу.
Макс поднялся с песка.
– Почему вы делаете это для меня?
Тургэн остановился. Медленно вдохнул и выдохнул.
– Я здесь давно и видел много таких, как ты. Все должны сражаться, это неизбежно. Кто-то бьётся хорошо, кто-то плохо, кому-то удаётся дойти до первого сектора. Но все заканчивают одинаково, – мастер грустно улыбнулся. – Сотни бойцов! Многие были