ему смысл объявления автономии Чечни, которая дает чеченскому народу возможность жить своими традициями, развиваться и строить новую жизнь. В ходе беседы выяснилось, что Али Митаева заинтересовала возможность примирения с Советской властью при условии, если будет сохранено его влияние в своем районе и ему будет разрешено держать при себе отряд верных людей. И мы пошли еще на один шаг.
Дело в том, что для тогдашней сложной обстановки в Чечне характерным было большое влияние, которым пользовались среди чеченцев местные духовные князьки. Опираясь на еще живучие в то время религиозные и родовые традиции, они были фактически вершителями всех дел среди чеченской массы населения.
Выделялись тогда в Чечне три главные реакционные группировки. Одна из них была влиятельной в районах плоскостной Чечни, где под воздействием близости города Грозного общий уровень развития был сравнительно выше, чем в других чеченских районах. К Советской власти эта группировка относилась, в общем, неплохо. Такие настроения были в некоторых самых бедных горных районах. Была другая, крайне реакционная группировка, господствовавшая в горных районах. Была другая, крайне реакционная группировка, господствовавшая в горных районах Чечни, особенно на границе с Дагестаном. Во главе этой последней стоял непримиримый враг Советской власти имам Нажмутдин Гоцинский, претендовавший на лидерство во всех районах Чечни, Дагестана и у других народов Северного Кавказа. Его резиденция находилась в труднодоступных горах, он располагал большим числом вооруженных мюридов, складами вооружения. Во время гражданской войны Гоцинский со своими отрядами выступал против Советской власти. В 1918 году он со своими вооруженными мюридами собирался вкупе с турецкими войсками идти в поход на Советский Азербайджан. Он вынашивал бредовые претензии на устранение Советской власти на Кавказе, который он объявил «своим государством». Требовал ухода Советской власти до границы, которая, по его «скромным» замыслам, должна была пройти где-то около Ростова. Лелеял мечты о присоединении к «своему государству» – ни мало ни много – Крыма и Туркестана, угрожал зажечь пламя войны, если не будут приняты его условия. Теперь же Гоцинский отсиживался в своей резиденции и ни в какие отношения с представителями Советской власти не входил. Не приехал он, конечно, и на съезд в Урус-Мартан. По имевшимся у нас данным, он был связан с разведкой западных стран через турецких и английских агентов.
Али Митаева и его секту, по их отношению к Советской власти, можно было бы поставить между этими двумя группировками. Али Митаев, как это выяснилось из его действий, оставаясь враждебным к Советской власти, стремился все же как-то прикрыть свои антисоветские настроения. Его группировка враждовала с другими и в отдельных случаях склоняясь в сторону сотрудничества с советскими органами.
Учитывая все это, мы опасались, что наличие таких влиятельных