Ваших внуков… тюбатек. Мне будет очень приятно, а кроме того, таким образом Вы завоюете ещё большее доверие в глазах маман, что крайне необходимо.
Мы получили Ваши газеты, за что Вам от папы и от меня огромное спасибо.
Начиная со следующей недели, мы намерены провести в Ницце месяц. До воскресенья Вы можете писать мне по этому адресу.
Как только у меня будет новый, я дам Вам знать.
Вы говорите, что Ваши собаки в добром здравии? Рада это слышать. Приласкайте от меня всех и особенно моего толстяка Смайка.
Покидаю Вас. Меня ждут к чаю. Au revoir14. Миллион поцелуев.
Мадам Арвель – Джеки
Дорогой г-н С…
Я признательна Вам за Вашу доброту, однако, видит Бог, предлагая Вам навещать в мое отсутствие моих собачек, я просто шутила и никогда бы не стала причинять Вам столько неудобств на сомом деле. Как бы то ни было, я очень рада, поскольку теперь совершенно успокоилась на их счет. Вовсе необязательно быть в Париже, чтобы подхватить грипп, как сказала Вам моя мать. Я тоже им переболела в довольно тяжелой форме, хотя и нахожусь в стране солнца.
Мы намерены остаться здесь ещё на три недели; нам хотелось перебраться в Ниццу, однако скоро начнется Карнавал, а г-н Арвель не выносит шума.
Рада слышать, что мой пудинг пользуется таким успехом; если бы я знала заранее, то послала бы Вам порцию посолиднее, да уж видно придется подождать до будущего года.
Г-н Арвель просит поблагодарить Вас за очень интересные газеты, что Вы ему прислали.
Лилиан весьма порадовало известие о том, что Вы навестили Блэкамура и нашли его в порядке. Она просит меня рассыпаться за неё в благодарностях и говорит, что Вы должны от её имени приласкать Смайка, Салли Брасс и всех остальных.
У нас тут стоит великолепная погода, и все же мне не терпится снова оказаться дома; еда в гостинице никуда не годится.
Мы надеемся, что после нашего возвращения в Сони Вы будете радовать нас своими частыми посещениями, а до тех пор прошу принять мои заверения в самых искренних и дружеских к Вам чувствах.
Я отчетливо помню, как ездил в Сони, осматривал собак, беседовал с бабушкой, с которой до тех пор не был знаком, давал слуге на чай, выслушивал историю заболевания мадам Арвель гриппом, и как по возвращении в Париж писал в Ниццу.
Писал я и Лилиан, давая ей понять, что не являюсь любовником в общепринятом смысле. Я не ревновал, не чинил препятствий её свободе и никоим образом не подвергал критике её поведение. Я желал ей наслаждаться жизнью, флиртовать и делать все, что она хочет. Я же хотел только её любви, до тех пор, пока она выбирала меня в качестве объекта. Кажется, я говорил о том, что расстроен её долгим молчанием и что вовсе не требую каких-то длинных посланий, одной строчки будет достаточно, чтобы дать мне понять, что я ещё не забыт.
Теперь я должен объяснить её намеки на свою собственную откровенность и простодушие.
Ещё до того, что я отваживаюсь назвать