перед её внутренним взором.
В тот день, когда врачи отключили аппарат и сердце мамы Поппи перестало биться, сердце Поппи начало время от времени ускоряться. Будто хотело что-то нагнать, как преследующая почтальона собака. Она не знала, почему так, но всякий раз у Поппи возникало необъяснимое чувство, будто из-за угла на неё несётся что-то страшное. Она не рассказывала об этом папе. Он бы ответил что-нибудь в духе: «Это психосоматическое» или «Сходи покатайся, и тебе станет намного легче». Папа думал, что катание на велосипеде может вылечить абсолютно всё, даже эту гнетущую ледяную пустоту, что будто лютый мороз сковал их жизни в тот день, когда мамы не стало.
Папа где только не катался и успел побывать в велотурах в более чем тридцати странах. Бабушка любила говорить, что его нужно наградить медалью за умение замарать лайкру до невозможности в более чем тридцати климатических условиях. На эти две недели папа уехал в Канаду, и бабушка могла увеличить это число до тридцати одного.
Бабушка была совсем не такой, как мама. Бабушка пила чёрный кофе. Мама – зелёный чай. У бабушки жил шумный мини-пиг. Мама жила сама по себе. В доме бабушки царил вечный беспорядок и буйство красок. В доме мамы всё было упорядочено, приглажено и вытерто. Поппи не считала, что одно лучше другого. Она знала лишь, что бабушка и мама всегда были разными. Не то чтобы они не любили друг друга. Просто мама всегда начинала вести себя немного странно, стоило кому-то сказать, что пора бы навестить бабушку, и никто не знал почему.
Следующим утром, то есть в воскресенье, Поппи наблюдала со своего места в гостиной за тем, как бабушка открывает уже вторую – первая была в девять часов – упаковку «Кислых клубничных колёс» Бонхильды Бонхоффер. Бабушка разматывала их, похожих на змеиные языки, и с жадностью уминала, пока её руки были заняты шитьём.
Бабушка ела так, что мама Поппи перевернулась бы в гробу. И бабушка предпочла бы съесть банку пиявок, чем то, что готовила мама по рецептам, соотвествующим принципам здорового питания.
Поппи вспомнила, как бабушка в один из своих редких визитов спросила маму:
– Что это за дрянь, дорогая? Отходы в корыте для свиней и то выглядят аппетитнее. Я лучше проглочу набор кеглей для боулинга, чем буду мучить себя этими сющи.
– Суши – это здоровая еда, бабушка, – пустилась тогда в объяснения Поппи. – Водоросли нори, которыми они обёрнуты, богаты витаминами и минералами. Это полезно для здоровья. Нельзя есть сладкое всю жизнь.
– Никто ещё не выжил на одних лишь сладостях, – вставила мама.
– Ну а я попробую, – не отступила бабушка. – Лучше умереть вкусной смертью, чем жить безвкусной жизнью. Таков мой девиз в отношении как стилей одежды, так и еды.
То утро, как и следующие несколько дней каникул, пока в окна барабанил дождь, Поппи провела за сортировкой пуговиц по цвету, форме и размеру. Их у бабушки были тысячи банок. Она постоянно покупала ношеные вещи, только чтобы срезать с них пуговицы, после чего сдавала вещи обратно в магазин.
Рядом с рабочим столом бабушки висел носок, куда она бросала ненужные пуговицы.