я неизвестно кто, – я тоже улыбнулся. – Вот и познакомились. Да, а почему ваш капитан со странностями?
– Вообще-то он командир станции. Но как-то так повелось – капитан да капитан. Да и Сильвера он на плече все время таскает, как предводитель пиратов.
– И много на судне пиратов?
– Вместе с Сильвером шестеро. Вы седьмой. Но людей только четверо.
– То есть… – эта новость оказалась для меня самой неожиданной. – Кроме Сильвера на станции еще есть… не люди?
– Если вы хорошо себя чувствуете, я проведу для вас обзорную экскурсию.
– Для человека, лишь минуту назад получившего имя, я чувствую себя прекрасно!
– Тогда следуйте за мной!
И я еще раз пожалел, что на ней комбинезон,
а не юбка.
За дверью располагался холл. Посреди него громоздился огромный стол, окруженный стульями. У стен манили в свои объятия глубокие мягкие кресла. Все было таким же белым, как и в медицинском отсеке и имело тот же аскетичный дизайн. В стене слева сиял большой круглый иллюминатор, где плыла далеко внизу голубая планета. На миг я забыл об Анне и чуть не свернул себе шею, разглядывая невиданное и величавое зрелище.
– Виктор, вы еще успеете насладиться видом. Кстати, это кают-компания. Идемте дальше.
Перпендикулярно кают-компании располагался коридор, по сторонам которого были двери. Анна остановилась у одной из них.
– Запоминайте, Виктор, вот эта дверь с цифрой два ведет в ваш отсек.
– Благодарю. Значит, карантин пройден? – я испытал разочарование, так как лишился надзора Анны.
– Да, это быстро.
– А как долго я был без сознания?
– После того как вас нашли, прошло часа три.
– А при каких обстоятельствах я был найден?
– Об этом вам расскажет капитан, – уклончиво взмахнула ресницами Анна. – Давайте лучше я познакомлю вас с нашим атмосферником.
И она шагнула к отсеку с номером восемь на двери.
Иллюминатора в отсеке не было. Но и без него здесь было на что посмотреть: у стола располагался очень тучный человек – нас широко приветствовала его мясистая спина. Он развернулся на вертящемся стуле, как только мы вошли. Без сомнения, это был азиат – он смотрел на меня сквозь узкие щёлки век. Руки его были заняты: в них он вертел, ни на секунду не останавливаясь, разноцветную игрушку. Я был приятно удивлен, потому что знал ее название: это был кубик Рубика. В руках толстяка он то обретал свои разноцветные грани строго по ранжиру, то распадался на пестрящий каскад маленьких квадратов. И все это повторялось снова и снова. Стол толстяка при ближайшем рассмотрении тоже был не прост – это был большой экран, на котором клубились разноцветные завихрения и располагались графики и цифры.
– Знакомьтесь, – объявила Анна, показывая вначале на толстяка. – Это По Тунь. А это Виктор.
Лицо толстяка при моем появлении изобразило целую палитру чувств: удивление, волнение и почему-то испуг. Но все это быстро заслонила
радость.
– Оцень