повторял названия снастей и очень охотно слушал капитанского помощника Сэмюэля Сэмюэльсона, когда тот объяснял про карты и штурманские инструменты.
У помощника было прозвище Сэм Ошибка. Потому что он отличался деликатностью и каждый разговор начинал так: "Может быть, я ошибаюсь, но…" Однако при прокладке курса он сроду не ошибался. "Милый Дюк" бежал как по ниточке прямо к порту Санта-Крус на Канарских островах. Там решено было сделать запасы для дальнего и уже безостановочного рейса.
Чем ближе к югу спускался "Милый Дюк", тем становилось теплее. Гвоздик уже бегал по шхуне без рубашки и босиком. И с нетерпением смотрел вперед, чтобы первым закричать: "Земля!"
Но хотя Гвоздик и соскучился по суше за две недели плавания, долго на берегу задерживаться не хотел. С нетерпением ждал, когда кончится погрузка. Город не очень обрадовал его. Конечно, звучит здорово: "Санта-Крус, остров Тенериф", но улицы оказались пыльными, жители какими-то скучными, а пальмы походили на большие швабры. И только знаменитый Тенерифский пик радовал Гвоздика в дни стоянки. Его белый конус висел в небе выше облаков как бы без всякой опоры и казался осколком чужой планеты. И он был виден еще целый день после того, когда сам остров и город скрылись за кормой…
2. От острова Тенериф до мыса Горн. – Вечерние истории. – Мама шкипера Джорджа. – Парус на горизонте.
Что еще сказать про это плавание? "Милый Дюк" резво бежал по Атлантике проторенным путем. Этот путь описан во многих сочинениях о кругосветных плаваниях девятнадцатого века. Там есть и про летучих рыб, и про китов, и про светящееся по ночам море, когда по воде разбегаются огненные струи, спирали и шары, и про блеск южных созвездий, и про небывало яркие закаты. Все это видел Гвоздик и был счастлив…
Помощник капитана Сэм Ошибка однажды сказал:
– Какая славная погода! Может быть, я ошибаюсь, но если так пойдет, через три дня будет экватор…
Беппо Макарони трижды плюнул через плечо.
Но зря Беппо боялся – ничего плохого не случилось. И экватор перешли при ровном восточном ветре в три балла и небольшой пологой волне. Дядюшка Юферс, привязав бороду из пеньки и водрузив жестяную корону, исполнил роль Нептуна. Сперва Гвоздика, а потом и всех остальных (в том числе и самого папашу Юферса с короной) окатили морской водой, после чего был устроен праздничный обед, который оказался не хуже, чем в "Долбленой тыкве"…
Южнее экватора началась опасная зона, где мореплавателей подстерегают изнурительные штили. Но судьба оказалась благосклонной к "Милому Дюку": небольшой, но не стихающий ветерок сдвинул шхуну по громадному земному глобусу еще ниже – в полосу пассатных ветров. С неделю шли к западу, блаженствуя в спокойном теплом воздушном потоке, потом опять круто взяли к зюйду, чтобы пересечь известные своим скандальным характером южные сороковые широты. Здесь шхуну потрепало, но вполне терпимо, и Гвоздик почти не боялся. Видимо, бог морей Нептун симпатизировал шкиперу Седерпауэлу. Или Гвоздику?
Делалось все холоднее,