скидывает с себя остатки одежды и упирается возбуждённой головкой в мою разгорячённую, мокрую от желания щёлочку.
– Готовилась, Дим, – мурчу я и трусь о его возбуждённый орган.
– Анютка, ты очумелая девчонка, – шипит он, пробегая по позвоночнику подушечками пальцев сверху вниз.
Я уже выучила эти движения наизусть и помню каждое из них наощупь. Вот большой палец касается штуковины, которую он назвал «анальной пробкой», и которая у меня стояла там весь день, как он и просил, и, мягко покручивая и покачивая ее, Дима начал растягивать тугое колечко.
Я задышала часто, с надрывом. Когда вставляла пробку туда, было совершенно не больно. Может, немного возбуждающе-непривычно чувствовать в себе что-то инородное всё время.
Но когда Дима начал трогать и теребить её, по телу прошлось жаркой волной возбуждение. Судорожный стон сорвался с моих губ, когда почувствовала, как Дима одним глубоким толчком проникает в меня до самого основания, до шлепка яичек о мою пульсирующую горошину. Жалобный стон вырывается изо рта, разносясь по маленькой клетушке.
– Анютка, – рычит парень, – ты такая невероятно узкая, – он наращивает темп толчков, начинает входить в меня жёстче… глубже.
– Дима, а-а-а-а-ах, – стону я срывающимся в хрип голосом, – Ди-и-има, – судорожные вдохи-выдохи и просьба: – Ещё… не останавливайся, Дим… Пожалуйста… Ещё…
В груди становится невыносимо жарко, и я, открывая рот, высовываю язык, чтобы облизать пересохшие губы. Но в этот момент в голове что-то взрывается, и я, без понятия, что произошло, начинаю падать в пропасть нереального оргазма, облизывающего моё тело огненными волнами эйфории.
– Тс-с-с, Анютка, не кричи, – Димка закрывает мне ладонью рот, а я понимаю, что до сих пор продолжаю выкрикивать в его влажную ладонь его же имя.
– Как ты это сделал, Дим? – спросила я парня спустя несколько долгих минут.
– Сейчас покажу, – возбуждённо проговаривает парень, и когда его пенис, затянутый в тонкую прозрачную резину, упирается в узкое анальное колечко, понимаю, что пробки больше нет.
– Господи, Дима, я не выдержу этого, – я дёрнулась вперёд, пытаясь вырваться из цепких пальцев парня, но куда там.
– Анют, ты чего. Сегодня всё будет по-взрослому и до конца, – в его голосе слышу недовольные нотки, и это меня отрезвляет лучше любой пощёчины.
Меньше всего хотелось, чтобы Димка мною был недоволен.
Аня, крепись, ты всё выдержишь, ты смелая. И раз Дима говорил, что это не больно – значит всё будет хорошо.
– Вот и отлично, Анют, ты, главное, помни, что сопротивляться не нужно. Лучше расслабься и получай удовольствие.
И я расслабилась, но только там, где почувствовала, как на мою дырочку Димка выкладывает холодный скользкий вазелин, а вот глаза сильно зажмурила. И впилась в старенький ковёр ногтями, когда Димка, раздвинув мои ягодицы, толкнулся в меня, проникая каменным органом в саднящую от анальной пробки глубину.
– Анютка, ты такая узкая, – шипит Димка, проникая