и вместе с жестоким или неловким мужчиной они начинают вилками торопливо есть прямо со сковороды.
Я бегу за мальчиком по коридору, боясь, что он ускользнёт от меня. Ещё боюсь, что снова запнусь о то же самое ведро, сделанное из жестяной банки. Но его уже нет – какая-то женщина выходит из туалета прямо перед моим носом и протягивает мне это самое ведро.
– На, воды нальёшь в ванной, у нас бочок не работает, – говорит она и я пячусь, совсем ничего не понимаю, потом сразу спохватываюсь, говорю:
– Мне не надо, – и дальше как под гипнозом смотрю на эту женщину.
Она стряхивает воду с зонтика.
– А зонтик вам зачем нужен был в туалете? – спрашиваю я с недоумением.
– Так я же говорю, бочок не работает, бежит, не мокнуть же, – ворчливо тараторит она.
– Почему не починит никто? – робко спрашиваю я.
– У нас тут жильцов – шестнадцать человек, никто себя крайним не считает. – Усмехается она и отворачивается.
Однако я отвлеклась этим разговором и мальчуган, за которым я бежала, уже скрылся от меня в комнате. Но дверь не заперта и я подсматриваю. Он плачет, но пьяная мать тоже не утешает его.
– Что там про нас говорят люди? – нараспев спрашивает она.
– Про нас – ничего, – размазывая сопли по лицу, сообщает ребёнок. – Говорят про новых жильцов не очень хорошие вещи.
Дальше он что-то сумбурно рассказывает. Мать как будто бы не особо вслушивается, но ухмыляется.
– А новые жильцы что собой представляют? – спрашивает в итоге.
– У них, – зачарованно говорит мальчуган, сразу перестав реветь. – Во-о-о-от такой мешок конфет, я даже рассмотрел название – «Красная шапочка».
Какое-то время он ещё держит ручонки растопыренными, изображая видимо размеры наполненного конфетами мешка.
– Это хорошие конфеты, вкусные, – задумчиво произносит женщина, будто бы заметно трезвея. – Пробовала такие… Давно только это было.
– Шоколадные?
– Ага, и там вафля внутри.
– Ва-фля? А что это такое?
– Не могу объяснить… Ты лучше попроси у них пару конфет.
– С чего это они мне дадут, – грустно рассуждает мальчуган.
Теперь он даже походит на маленького, но уже взрослого мужчину, который говорит всё это со знанием дела.
– Надо сделать так, чтобы дали, – совсем здраво говорит уже вполне протрезвевшая женщина.
– Как? – не понимает ребёнок.
– Ты скажи, что у тебя есть для них очень интересная информация, и расскажи всё, что сможешь о них услышать.
Мальчик слушает совсем притихший, глазки его блестят – видимо идея эта ему нравится. Он даже посматривает уже на дверь, желая прямо тотчас побежать к обладателям заветных конфет. Но медлит, будто бы хочет что-то спросить ещё.
– Что? – кивает ему мать.
– А если… Если людям вот так рассказывать друг о друге, за это всегда угощают конфетами? – спрашивает он путано и смущается