у дедушек и бабушек, которые защищали Родину во время Великой Отечественной Войны, и для которых слово Родина было сродни слову Жизнь.
Но самым страшным для этих «счастливых людей» является совесть, та самая совесть, которой у них… вообще-то… никогда не было и нет.
А она все же есть, господа! Она, совесть-то, есть у каждого человека! Сиреневым туманом называется… называется оттого, что после смерти Дух каждого человека проходит Суд Совести в отдельной «колбе» специальной субстанции Космоса, которая в эзотерической литературе называется Хрониками Акаши и которая на Востоке обозначается сиреневым цветом. И даже, несмотря на то, что мы чаще всего, не живем, а играем в жизнь, надо понимать, что и в игре есть свои правила, свои законы, которые никто не написал, а элегантно так ввел в подсознание, которое тихо нашептывает тебе: «Не делай так! Не делай так! Не делай так!», напоминая о том, что… «сиреневый туман над нами проплывает».
Совесть
Они не понимают того, что их деньги уже никому не нужны, и что вместе с этими мертвыми деньгами умирают и они сами
Как я подписывал избирательные листы
А потом, невесть отчего, мне вспомнился целый ряд эпизодов, связанных с тем временем, когда я был доверенным лицом президента России В. В. Путина в период его вторых выборов.
Короче говоря, меня вызвали в очень важные инстанции и сказали, что мне доверили высокую честь не только агитировать за В. В. Путина, но и подписывать за него избирательные листы. Порекомендовали не отбрыкиваться, а также отметили, что Башкирия, в пределах которой я буду работать, должна выйти на первое место среди других регионов России по проценту голосов, отданных за В. В. Путина. Добавили еще, что после выборов, если Путин выиграет бой с… Хакамадой, то меня пригласят на банкет для доверенных лиц, а также на инаугурацию президента России, да и подарок вручат.
Удостоверение, выданное Центризбиркомом
Я согласился, тем более, что В. В. Путина чрезвычайно уважал и уважаю. И есть за что, – именно он стал поднимать погрязшую в унынии и самограбеже страну. Официальным помощником назначили моего друга Венера Габдрахимовича Гафарова.
Самой ужасной оказалась процедура подписывания избирательных листов. Вначале избирательный комитет повозмущался над тем, что моя подпись напоминает смеющуюся рожицу и даже порекомендовал сменить или, хотя бы, облагородить ее. Но я им доказал, что сложившийся за всю жизнь стереотип ставить вместо подписи эту «рожицу» поменять очень трудно, тем более, что мне предстояло поставить десятки тысяч этих… подписей.
В республиканском избиркоме нам выделили огромную комнату и притащили туда кипы избирательных листов. Опытные представители избиркома подсказали, что без помощников я не обойдусь: один человек должен подать лист, ты – подписать, а другой человек должен убрать лист. Они еще подсчитали, что если я буду ставить подпись за 10 секунд