а толпа швондеров и шариковых японского разлива, и если такие еще до власти дорвутся – ну мы помним, как вели себя китайские хунвэйбины, тут не высокой революционной Идеей пахнет, а сплошь анархически-погромным, от чего надо подальше держаться, если жизнь тебе дорога. Хотя это же троцкизм выходи чистой воды, а в СССР он сейчас очень не в почете?
– Верю, что ваш Вождь Сталин столь же мудр и добр, как наш император, – продолжает Енаи, – но по силам ли ему, и кому бы то ни было, остановить «красных бешеных», почуявших запах власти и крови? Если их вожаки не подчинятся приказу – и даже если подчинятся, или будут изъяты, подобно тому, как не позволили вернуться в Испанию госпоже Ибаррури – взамен выберут новых, только и всего. А ведь ваш Вождь может и не быть обеспокоен…
Положим, Сталин вовсе не революционный идеалист, а прагматик. И ведь он вполне мог задумать – пусть «красные бешеные» расчищают Японию, выводя под корень весь лишний элемент, включая священную особу микадо (ну зачем он нам нужен?). И этот грязный процесс идет без всякого нашего участия и вины – напротив, СССР после еще и восстановителем порядка выступит, хоть с вводом ограниченного контингента, как в Венгрию или Чехословакию, «бешеных» зачищают без жалости, народ ликует и стройными рядами и колоннами идет в социализм под нашим чутким руководством, хоть на правах союзной республики, хоть марионетку у власти поставят. Ай да Сталин, ай да су… вот только боже упаси это вслух произнести!
И конечно же, я никогда не спрошу у Иосифа Виссарионовича, такое ли он задумал. Но мог вполне!
– Вот отчего мы решили принять предложение американцев, – говорит Енаи, – да, мы знаем, что они выставят нам условия, гораздо более тяжелые, чем вы. Но стоит ли договариваться о выгоде при строительстве дома, который завтра сметет цунами? Лазарев-сан, скажите, если вы родились в Петербурге, как про вас пишут, – то вы должны были видеть, как рушилась ваша прежняя страна. И да, очень может быть, что через двадцать, тридцать, пятьдесят лет новая Империя будет еще крепче и сильнее прежней, но кто может знать будущее, видеть течение реки времени? У нас считают проклятием: «чтоб ты жил в эпоху перемен». Даже если их не избежать, но можно уменьшить, насколько возможно.
– Думаете, при американцах перемены будут незначительны? – спрашиваю я. – И что-то останется от прежней Японии?
– Останется Божественный Тэнно, – серьезно говорит Енаи, – по крайней мере, нас заверили, что на Императорский престол никто посягать не станет. Пусть даже эта власть будет столь же эфемерной, как у того, про кого писали двадцать лет назад – «…ты собираешься покинуть пагоду предков. Твои пальцы не зажгут больше благовонных палочек в начале весны и в начале осени. Твои руки не коснутся больше жертвенных столов с приношениями при сборе первых фруктов и во время жатвы первого риса. И пусть все это лишь устаревший обычай, но это и единственный долг, который ты еще можешь исполнить по отношению к твоим предкам, и единственное,