Вселенной. Мне представлялась театральная сцена, когда одни декорации затенялись, а другие искусственно высвечивались, чтобы обратить внимание публики на главное, уводя от второстепенного.
Мою же маленькую комнатку освещали и затемняли не театральные софиты, а божественные силы природы – Солнце и Луна, с помощью игры света и тени.
Восходящее солнце высвечивало светоносные обои, давая ощущение пространства, которое суживалось до небольшого кружка света на полу, когда солнце садилось и во владения вступала Луна, выводя на авансцену искусственный свет от торшера.
Это было божественно! Не знаю, сколько времени я просидела в оцепенении на кресле, покрытом новым покрывалом, думая о величии Создателя и созданного им мира, пока не заснула.
В комнату вошла женщина в длинном платье до пола, расширяющемся от талии и слегка покачивающемся при каждом её шаге. «Наверное, за счёт кринолина», – подумала я.
Она подошла к столу, положила руки, затянутые в чёрные ажурные перчатки, на спинку стула, и, развернув его в мою сторону, села напротив. Её лицо, закрытое вуалью, было слабо освещено светом от торшера, который, заснув, я так и не выключила.
«Ну здравствуй, правнучка!»– явственно я услышала голос, от которого проснулась. Видение исчезло. Что-то знакомое было в этой даме. Я вспомнила сон, приснившийся мне в детстве перед операцией и подумала: «Это- она».
Будучи под впечатлением видения и необъяснимого смутного чувства таинства, с которым мне довелось соприкоснуться сегодня ночью, долго не могла заснуть.
Утром, взглянув на обои, была приятно удивлена. Воздушные пузырьки куда-то исчезли, обои натянулись и лежали вполне ровно.
Через пару недель мне удалось найти подходящую ткань для штор. Позаимствовав у Ирены швейную машинку, я сшила элегантные, как мне казалось, шторы. Остатков ткани хватило и для чехлов на стулья.
Аусма подарила мне роскошный горшок с цветущей Колерией в виде свисающих ярко красных колокольчиков, покрытых нежными ворсинками и обрамлённых белыми лепестками в крапинку, который я поставила на подоконник.
Купив на местном базарчике пару горшков с Альпийскими фиалками разных цветов, я присовокупила их к Колерии. Получилась весьма симпатичная композиция.
Если в начале своей карьеры мне приходилось ютиться в кабинете главврача, то теперь в моём распоряжении, по сути, были две комнаты. Библиотеку редко кто посещал, да и то только днём.
Галина Семёновна продолжала приносить туда свежие номера газет «Правда» и «Труд», а также журналы: «Огонёк», «Юность», «Вокруг света», «Знание-сила», «Здоровье» и «Хирургия имени Н.И. Пирогова». Их скопилось такое количество, что пришлось встраивать дополнительный стеллаж с выдвижными ящиками для газет.
По правде говоря, газет я по-прежнему не читала, если только не нужно было готовиться к очередной политинформации, тем более, что Галина Семёновна продолжала ревностно заботиться о политическом просвещении своих