возмущение. Да что это такое! Не виновата я, что родилась светлокожей, да ещё и практически пепельноволосой. Любой синяк, любая царапина, стресс, недосып – всё сразу видно. И не помогает даже тонна косметики, ибо видно и косметику, и круги. И что прикажете делать?
К тому же каждый доброхот старается ласково и вроде даже заботливо сообщить мне, как я плохо выгляжу, и вообще пора к врачу, потому что больна всем на свете. В результате хочется треснуть болтуна по шее, уйти в сторонку и тихо ненавидеть весь мир. Но… Я очень здраво оценивала мускулы Горана, а также ответку, которая может прилететь, поэтому ничего не оставалось, как сделать глубокий вдох и велеть себе успокоиться.
– Это врождённое, ничего страшного, – ответила я как можно вежливее, зная, однако, что получилось куда резче, чем хотелось.
От Горана это явно не укрылось. Тёмные брови сошлись на переносице. От него будто исходили упругие волны силы, от которой хотелось спрятаться подальше. Даже карие глаза почернели, превратившись в жуткую бездну. Сердце вдруг пронзила мимолётная боль. Вспыхнуло странное осознание: нельзя так отвечать, нельзя! Добром это не кончится. Смягчить! Только как?
И, поддавшись непонятному порыву, я для самой себя неожиданно спросила:
– Горан, вы же хорват?
Чернота вмиг развеялась дымом, будто никогда её и не было. В глазах появилось удивление. Да, явно не ждал, что я сменю тему.
– Да, именно, – кивнул он. – А что?
– А почему… – начала я, подбирая слова.
Тем временем автобус вернулся на прежнее место. Дмитрий махнул мне, что всё в порядке, можно ехать. Я поджала губы. Так, вся болтовня потом. Работа прежде всего.
– Извините, нам сейчас отъезжать, – как можно вежливее попыталась сказать я. – Время. Проверю наших всех.
Горан кивнул и не сдвинулся с места. Я метнулась к заправке, чтобы проверить, не остался ли кто у прилавка, но взгляд Горана чувствовала ещё долго.
И почему-то не покидало ощущение, что стоило всё же выделить ещё пару минут и услышать ответ на свой невысказанный вопрос. Будто там было что-то важное. До безумия важное.
Однако сейчас моей задачей было отправить рыженькую егозу, которая заболталась с симпатичным продавцом салатов. Извинившись, девчонка шмыгнула в автобус. Что ж, уже хорошо.
Снова оказавшись внутри, я быстро прошла и ещё один, контрольный, раз пересчитала всех – мало ли что. Но стоило поравняться с Гораном, как услышала:
– Моя семья живёт в Ловране, я много лет их не видел. Но при этом пока не готов проводить с ними больше времени, чем неделю. А тур – прекрасная возможность сменить обстановку и решить семейные вопросы.
Я невольно посмотрела на него. Лицо было непроницаемым. Чёрт. Как он понял, что именно меня интересует? Или всё так ясно написано у меня на лбу?
Молчание, кажется, затянулось, потому что он чуть улыбнулся:
– Я удовлетворил ваше любопытство, Стася?
– Да, – выдохнула я, – вполне. Спасибо.
И пошла по ряду дальше, отчаянно осознавая,