стала в общении со мной более откровенной, более открытой. Мне было уже пятнадцать лет, быть может по этой причине. Хотя, скорее всего, истина была в другом. Она прекрасно понимала, что ей осталось не так много, и поэтому она больше ничего не боялась и могла в открытую рассказать своему сыну о своих чувствах и переживаниях. Я помню отчетливо, как однажды, лежа на диване в зале, она вдруг произнесла: «Запомни, Сережа, мужчины не любят больных женщин». Она много мне рассказывала в тот период о своей жизни, но я в меру своего подросткового эгоизма редко прислушивался. Точнее, слушал, конечно, но не воспринимал ее слова, ведь я даже не мог представить в то время, что ее скоро не будет и надо ловить каждое слово, а лучше еще и записывать. Но почему-то эти слова мне врезались в память на всю жизнь. Может быть, потому что мама хотела, чтобы я не повторял их с отцом ошибок, и по этой причине привлекала мое внимание. А может, она по какой-то причине перед смертью вдруг почувствовала себя виноватой за то, что семья, в которой мы выросли, была неполноценной, и такой странной для меня фразой хотела извиниться? Ох уж это чувство вины!
Думаю, на этом эпизоде стоит остановиться поподробней и внести в повествование информацию о членах моей семьи, которые были и остаются неотъемлемой частью моей жизни. Помимо родителей в моей семье на тот момент были два брата и две сестры. По возрасту старшим был брат Саша (разница в возрасте у нас с ним была 10 лет), затем две сестры – Инна и Зоя, и еще один брат – Володя. Причем с Володей у нас был один отец, а у Саши, Инны и Зои – отец был другой (он погиб в автокатастрофе, когда меня еще на свете не было). Итак, я самый младший ребенок в нашей большой семье. И по этой самой причине отношение мамы ко мне было особенное. Я это чувствовал тогда, а сейчас, будучи взрослым человеком, я могу это логически объяснить. Но сейчас не буду пускаться в размышления на эту тему, тут и так все предельно ясно. Я лишь хотел вернуться к предыдущему эпизоду и уяснить для себя всю глубину маминых слов с точки зрения мальчика, которого всю жизнь она оберегала от опасностей и с которым вдруг стала настолько откровенной. Ведь на протяжении всей ее жизни мы никогда не общались на тему отношений между мужчиной и женщиной, никогда не говорили на какие-либо «взрослые» темы. Я, видимо, так и оставался для нее маленьким ребенком, которого необходимо защищать. Мама, мама, как же мне порой тебя не хватает! Будь ты сейчас рядом, мы бы обязательно поговорили на все эти темы, и ты, наконец, избавилась бы от чувства вины. А сейчас я лишь могу вести одинокий монолог с тобой и пытаться разобраться в своей голове и в том наследии, которое ты мне оставила в детском, еще окончательно несформировавшемся сознании.
На протяжении своей жизни я очень часто возвращаюсь к этой фразе. Она как застрявшая пуля в мозгу, которую не вытащить и которая, наверное, является чуть ли не главным компонентом фундамента всей моей жизни (правда, в последние годы этот фундамент слегка пошатнулся). Пришла пора пофилософствовать на эту тему и