кофейком в приятной компании мне, слава богу, не удалось. Не успела я привести себя в порядок, как на тумбочке затрещал телефон, определитель показывал номер мобильного полковника. Удивившись уже в третий раз за сегодняшнее утро, я прижала сотовый к уху.
– Слушаю.
– Извини, разбудил, наверное, – сказал Дегтярев.
– Давно проснулась и даже успела принять душ.
– Что собираешься делать?
– Ну… почитаю Устинову, в саду, на раскладушке.
– Мне нужна твоя помощь.
Я протяжно зевнула.
– Хочешь поехать в магазин за летними вещами? Давно пора. Когда и где встречаемся?
– Через два часа, – коротко ответил полковник, – улица Народного Ополчения, дом…
– Милый, – перебила я приятеля, – если решил прибарахлиться с помощью некоего челнока, который таскает узлы из Китая, то зря. Давай поедем в крупный торговый центр и…
– Жду по указанному адресу, – сухо перебил Дегтярев. – Сделай одолжение, не спорь!
Я скривилась, потом взяла ключи от машины, осторожно спустилась на первый этаж и шмыгнула в гостевую комнату, вход в которую располагается прямо у подножия лестницы. Мерно сопящий Хучик следовал за хозяйкой по пятам. Я открыла окно, вылезла в сад и, закрывая створку, сказала явно растерянному мопсу:
– Не волнуйся, я вполне здорова, просто очень не хочется проходить мимо столовой, где пьют кофе лошадь с херувимом. Будь осторожен, Хучик, смотри, как бы мадам строительница не наступила на тебя каблучищем.
Хуч шумно вздохнул и, разбежавшись, запрыгнул на диван, а я бойко порысила к машине. По опыту знаю – спорить с Александром Михайловичем не следует. Сейчас поперебираю рубашки, доставленные предприимчивым челноком, и даже, может, куплю полковнику одну, а потом возьму толстяка и отволоку в нормальный магазин…
Дверь в нужную квартиру открыл сам Дегтярев.
– Ты за хозяина? – улыбнулась я.
– В некотором роде, – абсолютно серьезно отозвался приятель.
– Тогда дай тапки.
– Ступай так.
Я стала расшнуровывать кроссовки.
– Не снимай, – остановил меня полковник, – здесь давно не убирали. Впрочем, не уверен, что вообще когда-нибудь мыли пол.
Удивленная сверх меры, я очутилась на кухне.
– Хочешь чаю? – церемонно осведомился Дегтярев. – Специально купил по дороге твой любимый, цейлонский, а еще крекеры и лимон. Вот!
И тут до меня дошло, где я нахожусь. Окно не занавешено шторами, на кухне нет и намека на кастрюли со сковородками, из посуды только два граненых стакана да гнутые алюминиевые ложки…
– Зачем позвал на конспиративную квартиру? – прищурилась я.
Дегтярев сел на табуретку и оперся локтями о хлипкий стол.
– Дело есть. Вернее, огромная личная просьба!
– Речь пойдет не о летних рубашках?
– Нет, о работе.
– Чьей? – подскочила я.
– Ясное дело, моей, – мрачно сообщил Дегтярев.
Я потрясла головой, потом осторожно посмотрела в окно.