организовывала вылазки за грибами. Вдали от школы она поощряла девочек называть её Мегги, но Энн всегда думала о ней как о мисс Мастермен. Они несли плетеные корзины и со сладким ужасом слушали, как она своим сухим голосом с эдинбургским выговором рассказывает истории о людях, по ошибке съевших ядовитые грибы. Как можно дольше затягивая с возвращением в школу, они разводили в сумерках огонь и жарили съедобные грибы, шампиньоны и белые навозники.
Сидя в ресторане и глядя на мерцающие огоньки свечей, Энн вспоминала, как пах дым от костра, какими были на ощупь оловянные тарелки с вмятинами, каков на вкус маслянистый сок, который они собирали корочками хлеба. Она кое-чему научилась у преподавательницы биологии. Она узнала, что не желает быть похожей на Мегги Мастермен, зависеть от девочек-подростков и грибов для забавы. А ещё – что обожает растения.
– Вы работаете? – ворвавшись в её воспоминания, спросил Годфри. – Или, может, у вас есть дети?
Как будто это взаимоисключающие вещи.
– Нет, детей нет. И нет постоянной работы. Обрывки то там, то сям.
Когда было туго с деньгами. Когда загадочные сделки Джереми провалились. Очень скоро после свадьбы Энн узнала, что Джереми гей, склонный к аффектации и театральным жестам. Конечно, ему уже было известно об этом, когда они поженились, но, возможно, он полагал, как старый архиепископ Кентерберийский, что правильная девушка его исцелит. Она была уверена, что в его действиях не было злого умысла или желания досадить, но были иные хитрости – например, он производил впечатление человека с деньгами. У Джереми и правда был Прайори, что в своё время звучало великолепно, но оказалось всего лишь фермерским домом с громким именем, который выстроили из камней церкви эпохи Тюдоров. И за дом он не заплатил, тот перешёл к нему от деда.
По природе своей Джереми был изумительно оптимистичен. Он ввозил из-за границы антиквариат, предметы искусства, книги. Обычно ему удавалось заработать достаточно, чтоб продержаться, но в последнее время Энн стала подозревать, что у него перестало получаться и это. Они никогда не обсуждали финансовые вопросы. Если она спрашивала о деньгах, он грозил толстым пальцем:
– Брось, старушка. Предоставь всё мне.
В последнее время он всё меньше строил планы относительно дома, всё меньше говорил об оформлении интерьера – обычно Джереми любил болтать о тканях и мебели. Энн задумывалась, уже не в первый раз, не шантажируют ли его его мальчики.
Однако необходимость работать ради денег вызывала у Энн возмущение. Требовалось приложить столько усилий, а вознаграждение было совсем невысоким. Это представлялось ей унизительным. Так, она могла провести целый день, благоустраивая чей-нибудь сад, а денег всё равно было бы недостаточно, чтоб оплатить этот ужин. То, что её ценят так низко, задевало её гордость. Энн обнаружила, что предпочитает работать волонтёром. Так она впервые встретила Питера Кемпа.
Она ответила на объявление в журнале Фонда дикой природы. Требовались люди с познаниями