Лана Барсукова

Счастье ходит босиком


Скачать книгу

поболтать захотелось? Ты ходил к нему? Беседовал? Запись на сколько минут?

      – Ходил. И беседовал. Но не с ним. Его дома не было. Понимаешь, ты подруге, наверное, не говори… тут такое дело… не один он.

      – Двое? – Женя сразу поняла, что стоит за этой цифрой.

      – Трое, если быть точным. Вот-вот родит. Шоколадная такая, из местных. Красивая, если честно. Лопочет «Husband», муж то есть.

      Женя быстро закруглила разговор. Налила себе коньяку и запила эту новость. Утопила в себе. Никто ничего не узнает. А для фильма она сделает кадры с Герой по скайпу. Качество, конечно, посредственное, но зато прозвучат положенные по сценарию слова: как Гера любит Аллу, как благодарен ей, как скучает в разлуке. Получится слащаво, но вполне традиционно. И все пойдет как прежде. Гера ведь не повезет свою «шоколадку» в Россию. Шоколад вообще в холодильнике хранить неправильно. А Россия – это страна-холодильник с небольшими перерывами на разморозку. Значит, Алла и дальше останется счастлива в своем замужестве. Тем более что у нее больше ничего нет.

      Гера вышел на связь точно в назначенное время. Говорить с ним было трудно, и не только по причине открывшихся обстоятельств. Гера обладал на удивление нечеткой дикцией, вызывающей ассоциацию с посиневшими от холода губами. Ситуация становилась совсем критической, когда Гера говорил и улыбался одновременно. А с Женей он всегда общался только так. Она ему нравилась. Вот когда он орал на подчиненных, четкость звуков была как у диктора Центрального телевидения.

      Жене в первые годы их знакомства приходилось прислушиваться, напрягаться. А потом плюнула. Смирилась, что понимает меньше половины. Нашла свою игру. Пока интонация утвердительная, можно просто кивать или мычать что-то одобрительное. Если интонация поползла вверх, значит, назревает вопрос. И тут важно сказать нечто предельно обтекаемое, эластичное по смыслу. Еще лучше погрузить ответ в неожиданное чихание или подавиться косточкой. Женя всегда трусливо тянулась к съестному, когда к ней подходил Гера.

      – Привет, Герыч! Выглядишь потрясно! При таком климате и социализм не помеха? – начала Женя, предусмотрительно обложившись яблоками.

      – Машина времени отдыхает, – отбил подачу Гера. – Хотя с деньгами везде терпимо… – дальше шло неразборчиво.

      Гера любил поговорить с Женей на общественно-политические темы, давая понять, что признает в ней интеллектуальную ровню. Любил настолько, что лучился улыбкой, сминающей слова в кашу звуков.

      Женя быстро свернула дискуссию, обозначив рамки:

      – Герочка, мне бежать скоро. Давай по пунктам. Ну я писала тебе. Обычные для юбилейного фильма истории – как познакомились, смешные случаи, разные милые подробности… Ну что мне тебя учить? Говори сколько хочешь, я потом все красиво порежу, смонтирую. Ты же меня знаешь.

      Гера набрал побольше воздуха и уже открыл рот, но тут произошло нечто непредвиденное. И ненужное ни Жене, ни Гере. Совсем ненужное. С громким воем, держа наперевес окровавленный палец, в кадр въехала «шоколадка».