продуктовый магазин. Он машинально нащупал в кармане джинсовых брюк несколько монет и, сжав их в кулаке, вошёл в распахнутую дверь.
Купив свежую ароматную булку, Андрюшка вышел из магазина и продолжил свой обычный путь. Проспект изогнулся, как спина кошки, встретившей неожиданно свое отражение в зеркале, и пошёл вниз, к набережной. Сквозь ветви тополей, густо теснящихся кронами вдоль проезжей части, Андрюшка уже видел переливающуюся на солнце рябь воды. Свежий ветерок донес до него первые нотки пресной сырости. Спустя пять минут он уже стоял на тротуаре набережной, вымощенном темно-серой плиткой, прислонившись грудью к выбеленным бетонным ограждениям.
Глава 4
Прохладный ветерок приятно обдувал разгоряченное быстрой ходьбой лицо Андрюшки. Золотистая рябь на поверхности реки слепила глаза, отчего Андрюшка щурился и морщил нос. Он разглядел наконец чаек, галдящих возле пристани, в сотне метров от того места, где стоял; и, перемахнув через ограждение, направился к ним.
Идти здесь было не очень удобно, так как берег реки был одет в огромные бетонные плиты и спускался к реке крутым склоном. Неровные края плит торчали вразнобой, то там, то здесь попадались под ноги остатки ржавой арматуры, торчащей из замшелого бетона, а щели между плитами поросли тощей сорной травой. Андрюшка шел медленно, часто спотыкался.
Наконец достигнув причала, мальчишка остановился в тени портового здания. Но было холодно стоять в тени, и Андрюшка решил отойти немного, чтобы быть на солнце. Он спустился к самой воде, присел, попробовал её рукой: она была прохладной, ласковой. Усевшись на голые бетонные плиты, нагретые солнцем, откусил булку, пожевал немного; и стал отрывать небольшие кусочки белого мякиша и бросать перед собой в воду.
Чайки тут же заметили угощение и одна за другой принялись кружить над водой и над головой Андрюшки. Вскоре уже более дюжины птиц летали, ныряли, кричали и дрались за каждый кусок булки. А он от души смеялся, наблюдая за ними, и старался отщипывать кусочки поменьше, чтобы подольше растянуть свою забаву.
Но вот булка закончилась. Последний кусочек он съел сам. Чайки еще некоторое время кружились над ним, садились на плиты неподалеку от мальчика и вопросительно глядели на него своими глазками-бусинками, выжидали новой порции угощения. Не дождавшись более ничего съедобного, чайки одна за другой отлетели обратно к пристани и вернулись к своим повседневным делам, оставив мальчика одного.
Андрюшка продолжал сидеть на том же месте. Он вдыхал свежесть речного воздуха, наслаждался, созерцая проплывающие мимо огромные баржи, груженые желтым песком, наблюдал за маленькими человечками, сновавшими по палубе буксирного катера. И снова окунулся мыслями в свои заветные мечты. Представил себя, например, бойким юнгой на таком вот катере, очень полезным, нужным членом экипажа корабля! Вот он бежит по поручению капитана к боцману; вот он с матросами сидит вместе за одним столом, все его считают равным себе, совсем взрослым. Иногда, впрочем, матросы подшучивают