бы так не смог воссоздать собственный текст.
– Так как же насчёт дешифровки? – настаивал я.
Ника осторожно подбирал слова:
– По сути, да, конечно, не всё сказано, а из того, что сказано, многое дано намёками. Но правда и то, что ничто не утаивается и ничто не скрывается так, чтобы – любой желающий! – он поднял руку, усиливая сказанное, – не смог познать и сам открыть смыслы! Ибо истина открыта – всегда! Каждый миг! Это мы закрыты, это мы прячемся за свои обманы, ложь, заблуждения, скрытые желания переложить ответственность, а часто и вину, – на кого-то другого. А так как я довольно скоро стал отдавать себе отчёт в том, что разозлён и подавлен и что причины этого состояния – во мне самом, то, вероятно, и получился такой образ.
– Зато я, как тот дикарь перед водопроводным краном, вот-вот, кажется, сейчас пойму, и снова всё ускользает.
Я замолчал, а потом неуверенно проговорил:
– Наверное, нелепо тебя просить …как-то вразумить, что ли, или хотя бы привести пример, чтобы легче было понять, как двигаться дальше?
Ника молчал, и я удручённо добавил: – Но если нельзя… Он махнул рукой:
– Да нет! Я выбираю!
Мы оба немного помолчали, потом Ника продолжил:
– Может быть, для начала возьмём что-нибудь очень известное? Например:
• правило первое: «забудь старого себя»;
• правило второе: «настройся на нового себя».
Я удивлённо смотрел на смеющегося Нику:
– Но мне и это неизвестно! И ты это прекрасно знаешь.
Ника сделал успокаивающий жест:
– Да я и сам в них не очень! Это правило из монастырей. – Потом задумался немного и сказал:
– А может быть, если ты не против, в такой день, как сегодня, 7 января, выберем пример из бесед о религии?
– Вот! – воскликнул я, – значит, они всё-таки были, эти беседы, а «неспособность поддержать разговор о Вифлеемском чуде» – просто литературный приём?
– Нет, – твёрдо сказал Ника. – Тогда я, действительно, не мог и не хотел, это правда, а Софья Алексеевна это великолепно чувствовала. Но потом, когда я стал думать, читать, сопоставлять события и суждения о них, – кстати, она очень тонко и незаметно направляла мой поиск, – когда я сумел более-менее внятно сформулировать свои вопросы, у нас и стали возникать те разговоры, о которых ты хотел бы услышать, а я, хотя бы частично, уж как смогу, передать, в пересчёте на твои сегодняшние запросы, разумеется.
Я был по-прежнему нетерпелив:
– Так о христианстве или о Христе?
– А как же без него? – спокойно улыбнулся Ника. – Ведь именно Христу принадлежит право основания истинной религии – настолько, что само слово «христианство» стало синонимом понятия «религия». Да ты и сам сейчас своим вопросом это подтвердил! Тем, кто были до него, он – законный наследник, тем, кто после, всем другим, как бы велики они ни были, остаётся лишь преумножать посеянное и пожинать плоды.
– Но почему именно Христос?
– Наверное,