искушать гостей разносолами жизни. Из глубин мясного магазина кроваво-красными червями поползли колбасы, окорока, сосиски. В табачной лавке было двести сортов трубочного табаку. А магазинчик, похожий на раковину – голубой снаружи и янтарно-желтый внутри, – оказался весь забит шарообразными, плоскими и какими-то еще косицевидными сырами – с травами, орехами и кусочками ветчины…
– А у нас – карточки… – вслух размышлял Доброжилов.
– А в Испании окорока прям над головой барме́на развешаны. – Второй помощник Володя Половина незадолго до Швеции сходил в Испанию и теперь к месту и не к месту вспоминал об этом. – Там ты только скажешь барме́ну: пластани, мол, вон от той дуры…
– Послушать старпома, так шведскому пролетариату с буржуями еще десять лет бороться, – тлела штурманова горячность, – а сыров тут – как у нас будет, когда коммунизм построим…
– Хотя, конечно, франкизм у испанцев, – хватился Половина, —коммунисты в тюрьмах и… всяко-разно.
* * *
В Гетеборге предстояло провести размагничивание «Уралмаша».
Тяжелое штурманское оборудование матросы еле-еле дотащили до портовой лаборатории. Она оказалась вся заполнена иностранцами, моряки с любопытством глазели друг на друга. Советские встали в международную очередь.
Как красиво смотрелись чистенькие, опрятные суда на блистающем рейде! Только «Уралмаш» торчал угрюмо, как битюг, уродовавшийся много дней без роздыху.
– Интересно, – вдруг на чистом русском произнес один «иностранец», – чей это такой обшарпанный корабль?
Разноязыкий треп в лаборатории разом стих. Казалось, все смотрят только на русских.
– Неважно, какой вид у парохода! – Горячечные глаза штурмана, казалось, заживо сожгут «иностранца». – Важно, что он под флагом самого прекрасного государства на земле!
«Иностранец», однако, не отступил.
– Кто вам сказал, что ваше государство самое прекрасное? – спокойно спросил он.
– Никто! Все это и так знают! И вы, я думаю, тоже!
– Вы ошибаетесь, – тихо, но твердо возразил «иностранец». – Лучшее государство то, где человек – свободный!
От молниеносной стычки в памяти у Доброжилова остался только долгий, сочувственный и действительно… размагничивающий взгляд «иностранца». Он искренне жалел советских – так не сыграешь…
Однако на «Уралмаш» шагали героями. Матросы несли, как игрушки, увесистый штурманский реквизит.
– А здорово вы ему влепили, товарищ штурман! – ерепенился Серый. – Самая прекрасная страна, точно!
* * *
– Ты почему-то не прошел по ролям, – недоумевал Половина.
Он по дружбе даже показал бумаги штурману. Лишь фамилия «Доброжилов» была вычеркнута из списка. Но кто это сделал? Почему?
Штурман пошел к капитану. Тот намекнул: не кадры, мол. Водный отдел МГБ.
– Парень