д врасплох. Еще вчера природа добросовестно сопротивлялась, всеми силами стараясь сохранить беззаботный запах лета, который сродни ощущению мимолетного счастья. Но разве можно верить обманчивому августу, объединяющему в себе солнце и холодные ночи, все еще зеленую траву и начинающие желтеть листья? Конечно, нет. Поэтому свалившийся в одночасье сплошной стеной холодный осенний ливень воспринимаешь, как пробуждение от невероятно прекрасного сна. И колючий утренний воздух, и запах мокрого асфальта вперемешку с соломенным ароматом прелой осенней листвы – все это оказывается возвращением в действительность, в ту суету, которая, на самом деле, и есть не придуманная, а реальная наша жизнь. Вместе с дождями спускается откровение: и затянутое темной ватой небо, и закрывшиеся зонтиками от туч, торопящиеся по своим делам прохожие, и даже лужи, чавкающие под сапожками, – это тоже прекрасно. Бывает, что и знаки первых холодов звучат в унисон с душой, задевая ее чудные сентиментальные струны.
В грусти осени Светлана чувствовала себя, как дома. Всю жизнь, с самого детства это было ее любимое время года. Еще в школе после летних каникул она с нетерпением ждала, когда же наступит первое сентября. Заканчивалось безделье, начиналось время созидательное, полезное, ведущее в прекрасное будущее. Вместе с яркими гладиолусами и ароматом желтых листьев первый осенний месяц приносил ожидание новых открытий. Вот и сейчас, наблюдая из окна такси беспробудно моросящий дождь, Света была уверена: все задуманное у них обязательно получится.
Машина резко затормозила, обдав тротуар мутной волной, и, хрюкнув, будто от удовольствия, остановилась. Света протянула деньги водителю, открыла дверь и высунула наружу зонтик, одновременно нажимая на кнопку. Затем нырнула под спасительный купол, с удовольствием осознавая, что прическа почти не пострадала. Когда-то в детстве она придумала, что дождь осенней порой – это слезы по лету. Природа плачет. Да, так и есть. Света захлопнула дверь такси и решительно сделала шаг в сторону современного высотного здания из стекла и бетона.
Зонтик в ее руках покачнулся, и взору открылся мощный зеркальный цилиндр, мрачная верхушка которого почти скрывалась в низком сером облаке. Когда оказываешься у подножия такой махины, волей-неволей чувствуешь себя, как будто ты – крошечный, ничтожный муравей, один из одинаковых, один из многих. Здесь, в этой высоченной, поражающей своими масштабами трубе, вели свои дела безумно важные люди, от которых зависит ее будущее. Но вот вопрос: сможет ли Светлана заинтересовать вершителей судеб? Получится ли у нее?
Ах, как легко это – метнуться от уверенности в себе к вихрю сомнений. Будет ли встреча успешной или взращенная ею идея провалится? Этого не знает никто. Но даже если за поворотом таится неудача, Света – не первая и не последняя. Отчего же она так нервничает? От напрасно растрачиваемых эмоций и тревожного настроения ровным счетом ничего не зависит. Нет, прочь сомнения. Они навеяны подавляющей человеческую психику громадностью комплекса Москва-Сити, а не реальными причинами. Необходимо держать себя в руках. Просто не надо смотреть вверх, и все. Совершенно необязательно созерцать высоту этого здания и задумываться о масштабах дел сильных мира сего. Какими бы миллионами они ни ворочали, бизнесмены, без малейших сомнений, тоже вынуждены иногда спускаться с небес. И с небоскребов. Вот сюда, на Пресненскую набережную.
Но где же Кирилл? Они договорись встретиться у входа. Света уже опоздала на несколько минут, а Кирилла все еще нигде не было видно. Спрятавшись рядом с колонной под навесом здания, она закрыла зонтик, выпустив на гранитную поверхность струю брызг. Не хватало еще, чтобы он подвел ее в такой ответственный момент!
Ах, вот он! Показался со стороны метро. Обрадовавшись, она поспешно помахала Кириллу. На фоне современных небоскребов шагающий уверенной подпрыгивающей походкой Кирилл выглядел вполне гармонично. Он был великолепен в этом длинном плаще и с раскрытым зонтом в руках. Она усмехнулась своим мыслям. Если честно, Кирилл и безо всяких аксессуаров – вполне обворожителен. Высокий, широкий в плечах – одним своим видом он внушал уверенность в себе и в их союзе. Приближаясь, он кивнул ей, и свободной рукой поправил свои волосы, которые тут же упали в стороны от скользящих пальцев, мгновенно образовав идеально прямой пробор. Ах, как ей нравились эти черные, почти смоляные волосы, темный цвет которых оттенял ярко-зеленые глаза Кирилла, придавая им чрезвычайно таинственный блеск. Ну, слава богу, он пришел.
– Нервы ни к черту! – Светлана заставила себя улыбнуться.
– Ты что, малыш, готова отказаться от этой встречи? – с шутливым упреком сказал Кирилл, запрыгивая под навес и закрывая зонтик.
Она шмыгнула носом, беря его за руку.
– Смотри, а то в наши дни наука не стоит на месте, – засмеялся он. – Кто-нибудь другой изобретет то же самое, и мы окажемся ни при чем.
Она хорошо его знала. Этот смех показался ей не совсем искренним. Значит, и он не кремень – тоже волнуется, хотя вполне успешно скрывает это. При всем том, он всегда умел владеть собой и в трудных обстоятельствах оказывался настоящим борцом за успех. По крайней мере, ей