Сообразить, что в три часа ночи мать может просто спать – Ляле в голову не пришло.
Телефонную трубку взял отец. Ляля услышала на том конце провода полузабытую эстонскую речь:
– Кто это в такую рань? Чего надо?
С трудом подбирая слова полузабытого языка, Ляля ответила:
– Мать позови!
– Спит она. Чего надо?
– Ну так разбуди! Мне поговорить с нею нужно!
Ляля услышала, как отец положил телефонную трубку на стол. Она нервно барабанила пальцами по этажерке, на которой стоял в общем коридоре коммуналки общий же телефон, дожидаясь, пока проснется и ответит мать. Наконец-то, спустя долгую четверть часа, мама, уже по русски, ответила:
– Здравствуй, доченька! Что тебе не спится ночью?
– Не спится, потому что горе у меня! – Ляля всхлипнула.
– Какое горе? Что случилось? Заболел кто? Что-то с тобой? С Виталиком?
– Да здоровы мы, здоровы! Тут другое, – и Ляля, шмыгая носом, перескакивая с одного на другое, рассказала матери о вчерашнем визите «подруги», которую, как оказалось, её муж любил всю жизнь. И не исключено, что любит до сих пор. О том, что «подруга» намерена «отбить» мужа, как только тот приедет домой. А её, Лялю, с «младенцем» вышвырнет за порог. И что ей теперь делать – она не знает. Потому как в перспективе – жить на вокзале, потому как отец её с ребенком и на порог мызы не пустит.
Когда монолог Ляли иссяк, мать, после недолгого молчания, предложила:
– А приезжай-ка ты, доченька, домой. К нам приезжай. Как бы в гости на Новый год. Внука нам покажешь, а то уже мальчонке почти четыре, а мы его ни разу не видели. Тут и поговорим нормально. Решим, что и как тебе делать.
Ляля задумалась:
– Мам, может написать Митьке? Пусть расскажет, что это за любовь у него такая. И что он вообще обо всем этом скажет.
– Не вздумай! Видела я эту семейку! Добра от них не жди!
***
(… Родители Ляли приехали на свадьбу дочери в Город у Моря. Мать молчала, принимая «выбор» дочери, а вот отец, сам в своё время женившийся на русской, воротил носом. Все ему было не то и не так. Он был бы не против, если бы дочь, рано или поздно, вернувшись в отчий дом, «нашлявшись» по чужим городам и «хлебнув горя», остепенилась и вышла замуж за хорошего эстонского парня. Но Ляля «подцепила морячка», да и «выскочила» за него замуж. Так что мечты о возвращении дочери с покаянно опущенной долу головой, пришлось оставить. А на мызе управляться им с женой становилось все труднее. Лишняя пара, а то и две, рук – не помешали бы. Поэтому, отец Ляли недовольно морщил лоб, разговаривал только по эстонски со своею женой, которая старалась, по мере сил, сгладить дурное впечатление, выступая в роли переводчика и оправдывая мужа тем, что на русском тот говорит совсем плохо. Родители уехали буквально через день после свадьбы. Никто их, особо, не задерживал. Ляля «показала» всем, что вышла-таки замуж,