тёмного и чудовищного ритуала. Из них выкачивали кровь! О, Боже! В какой кошмарной стране мы живём!!!
И всё в таком духе.
– Предыдущей ночью, – вторил ему диктор телевидения вампирского, – мы столкнулись с вопиющим актом насилия. Всё это походит на дикое средневековье, когда мы ещё не могли контролировать уровень прироста населения. Тысячи тонн литров крови, потреблённых нашими лучшими умами – всё насмарку, из-за какой-то группки малолетних террористов. О, Дьявол! Как нам существовать теперь?!
И т.д., и т.п.
Виновных, конечно, схватили. Свои. Судили за преступление против общества и приговорили к четырёмстам годам жизни среди американцев.
– Лучше уничтожьте нас, – молили малолетние преступники.
Но малолеток у нас не казнят. А дело это приняло такой оборот, что скоро всем страшно стало.
3
В те времена жил меж людьми такой человек – Василий Мощный. И хоть крови у него всего литра полтора могло набраться, а всех мощей и до пятидесяти килограммов не дотягивало, зато мощен он был разумом своим, как никто в земле той. Объяснялось это просто: состояла у него на службе машина с именем грозным: Пентиум Четвёртый, царским почти. На пару с ней он думал, как десять учёных, сотня обычных людей, тысяча алкоголиков и три наркомана.
Прослышал он о злодеянии том, что вампиры учинили, и поклялся отомстить им местью страшной, доселе и не виданной ещё. Съев для храбрости грибов – даров леса, он даже решил извести весь род вампирский.
Но поклясться-то – он поклялся, а вот, как клятву-то свою исполнить? Пригорюнился тут Василий Мощный, есть перестал, исхудал ещё больше, чем был, но, вкинув ещё грибочков, вспомнил, что есть у него верный конёк-горбунок по кличке Пентиум. Развеселился сразу, припал к клавишам и стал вычислять, как ненавистный род вампирский погубить вместе с президентом их Шайтаном.
Долго ли коротко ли он высчитывал, но год прошёл. А тут, как назло, телефон за неуплату отключили. Но недаром Пентиум был волшебным зверем, и имел он линию выделенную, что позволило Васе, ставшим уж вообще придатком его мозговым, в один прекрасный день воскликнуть:
– Эврика!
Распечатал он свой план (один на принтере, другой из кулька), да и пошёл к министру.
Так, мол, и так, говорит, придумал я, дескать, как род-то вампирский ненавистный истребить. Хотел было министр вышвырнуть героя человеческого, да подумал, вдруг, что может ему прибыток с этого выйти в виде ордена, или на крайний случай квартирки какой захудалой.
– Ладно, говорит, – давай сюда план свой (да не этот, дурень), и катись подальше от дворца моего министерского. А мы уж тут думать будем, что да как.
Василий Мощный расстроенный до жути поплёлся к своему другу единственному – Пентиуму. Выпили вместе горькой, а тот и говорит человеческим голосом:
– Ты, братан, не раскисай, в натуре, всё ещё перемениться может, век нового программного обеспечения не видать.
Послушался Василий машину умную, да и затаился на время.
4
А