Прости.
– Что мне твои извинения. Ты ее видел?
– Да. В лесу, неподалеку от ворот. В этом причина того, что купцы с дочками с некоторых пор уезжают от тебя несолоно хлебавши?
– Стало быть, ты и об этом знал? Да, причина в этом.
– Позволь спросить…
– Не позволю.
Опять помолчали.
– Что ж, воля твоя, – наконец сказал ведьмак, вставая. – Благодарю за хлеб-соль, хозяин. Мне пора.
– И верно. – Нивеллен тоже встал. – По известным причинам я не могу предложить тебе ночлег у себя, а останавливаться в здешних лесах не советую. После того как округа опустела, тут по ночам неладно. Тебе следует вернуться на тракт засветло.
– Учту, Нивеллен. А ты уверен, что не нуждаешься в моей помощи?
Чудище искоса глянуло на него.
– А ты уверен, что можешь мне помочь? Сумеешь освободить от этого?
– Я имел в виду не только это.
– Ты не ответил на вопрос. Хорошо… Пожалуй, ответил. Не сумеешь.
Геральт посмотрел ему прямо в глаза.
– Не повезло вам тогда, – сказал он. – Из всех храмов в Гелиболе и Долине Нимнар вы выбрали аккурат храм Корам Агх Тэра, Львиноголового Паука. Чтобы снять заклятие, брошенное жрицей Корам Агх Тэра, требуются знания и способности, которых у меня нет.
– А у кого есть?
– Так это тебя все-таки интересует? Ты же сказал, будто тебе сейчас хорошо.
– Сейчас – да. А потом… Боюсь…
– Чего?
Уродец остановился в дверях комнаты, обернулся.
– Я сыт по горло твоими вопросами, ведьмак. Ты только и знаешь, что спрашиваешь, вместо того чтобы отвечать. Похоже, тебя надо спрашивать по-другому. Слушай, меня уже некоторое время… Ну, я вижу дурные сны. Может, точнее было бы сказать «чудовищные». Как думаешь, только коротко, я напрасно чего-то боюсь?
– А проснувшись, ты никогда не замечал, что у тебя грязные ноги? Не находил иголок в постели?
– Нет.
– А…
– Нет. Пожалуйста, короче.
– Правильно делаешь, что боишься.
– С этим можно управиться? Пожалуйста, короче.
– Нет.
– Наконец-то. Пошли, я тебя провожу.
Во дворе, пока Геральт поправлял вьюки, Нивеллен погладил кобылу по ноздрям, похлопал по шее. Плотвичка, радуясь ласке, наклонила голову.
– Любят меня зверушки, – похвалился Нивеллен. – Да и я их люблю. Моя кошка Обжорочка, хоть и сбежала вначале, потом все же вернулась. Долгое время это было единственное живое существо, моя спутница недоли. Вереена тоже…
Он осекся, скривил морду.
– Тоже любит кошек? – усмехнулся Геральт.
– Птиц, – ощерился Нивеллен. – Проговорился, язви его. А, да что там. Это никакая не новая купеческая дочка, Геральт, и не очередная попытка найти крупицу истины в старых небылицах. Это нечто посерьезнее. Мы любим друг друга. Если засмеешься, получишь по мордасам.
Геральт не засмеялся.
– Твоя Вереена, –