её уже давно не видела.
– Это как? – напустив на себя серьёзный вид, удивился князь. – Компаньонка моей дочери не знает, где её подопечная?!
Князь лукаво улыбнулся и, наклонившись к Мари, уж было собирался завладеть её губами, но она оттолкнула его и гневно прошептала:
– Что ты делаешь?!
– Целую свою жену.
– Прекрати немедленно! Все смотрят, – шутя, отбиваясь от мужа, проворчала Мари.
Князь увлёк супругу за огромные кадки экзотических растений, где их никто бы не мог увидеть, и одним движением стянул с её лица маску:
– Я скучаю по твоим глазам.
– Тебя весь вечер нет рядом, – выказала ему свою обиду Мари.
– Были дела, но теперь я займусь тобой, – прошептал князь у самых губ Мари.
Она успела развязать его маску, прежде чем их губы слились в волнующе продолжительном поцелуе.
– Давай поскорее отыщем Кити и вернёмся домой, – нехотя оторвавшись от губ Мари, предложил князь, с трудом пытаясь восстановить своё сбившееся дыхание.
По очереди выйдя из импровизированного укрытия, супруги направились к столам с напитками, надеясь именно там застать Кити.
Девушки нигде не было видно. Князь уже в третий раз обошёл бальную залу в поисках дочери, но тщетно.
Совершенно неожиданно Кити появилась рядом с Мари, попав в залу через распахнутое французское окно.
– Как тебе бал? – как ни в чём не бывало поинтересовалась Кити, будто она отлучилась всего на пару минут и теперь вот вернулась.
– Где ты пропадала всё это время, Кити?! Твой отец уже лютует.
Мари внимательно вгляделась в раскрасневшееся личико своей подруги и, понизив голос до полушёпота, прибавила:
– У тебя было свидание?!
Девушка нерешительно кивнула в ответ.
– Давай найдём твоего отца, поздравим Анну, и дома ты мне всё подробно расскажешь. Кто он? Я его знаю?
Кити лишь молча смотрела на Мари широко распахнутыми, бездонными глазами цвета утреннего неба.
Мари хорошо знала, что девушка практически не бывала на свиданиях, за исключением пары раз, и только лишь для того, чтобы показать окружающим, что она, Кити, не мучается тоской и печалью. Теперь же во взгляде, в движениях, даже в дыхании молодой особы чувствовалось нечто неуловимо восторженное, трепетное и изысканное; во всём поведении и образе Кити несложно было угадать чувственного открытия: сияющие глаза, припухлые губы, трепет прикрытых ресниц, яркий румянец на щеках и дрожь на кончиках пальцев.
– Ты целовалась!? – громкий, но всё же шёпот вырвался с уст Мари.
– Тише, Мари, прошу тебя…. Обещаю, что всё тебе расскажу…. Сейчас я немного не в себе…
– Я вижу твоего отца, – прервала подругу Мари, – он идёт к нам. Постарайся не так сиять, а то он всё поймёт. И кто это был?
– Мари… – в отчаянии простонала Кити, так как отец был уже совсем близко.
– Ну, нашлась, моя дорогая? Я уже собирался разыскивать тебя в парке, – ласково сказал он дочери, предложив свои руки