пресс!
Тухлая слякоть брызнула и облепила Новиковскому лицо. Она лилась на него словно из ведра, он не понимал, откуда ее столько взялось. Максим почувствовал, что не хватает воздуха, он вдохнул – и жижа попала в легкие.
Новиковский попытался выплюнуть, откашляться, но не смог. Он задыхался. В ушах стало гулко. А потом он услышал, как хрустят его ребра… Новиковский задохнулся: слякоть от помидоров забила ему легкие. А за мгновение до смерти он понял, что грудная клетка треснула, смялась, сломалась под давлением пресса.
Ему показалось, что очнулся он через доли секунды. Во рту Максим почувствовал неприятный, гнилой вкус, он плюнул остатками тухлого помидора, попытался распрямиться, но колени куда-то уперлись. Новиковский перевернулся и понял: он лежит в мусорном контейнере.
– Выходи, идиот! – кричали с улицы.
Кто-то брезгливо ткнул его палкой.
– Выходи-выходи, бомж. Вот закинули бы тебя сейчас в машину, посмотрели бы тогда!
От яркого света невыносимо болела голова.
Новиковский вылез из контейнера: волосы, одежда, руки, обувь – всё было измазано соком гнилых помидоров и собачьими испражнениями, дворники уже успели убрать улицу и свалили в контейнер отходы жизнедеятельности домашних любимцев.
Дорога домой была трудной. Максим как мог почистился, однако его усилия дали мало результатов. Новиковский не решился войти в метро или вызвать такси, он шел пешком через всю Москву до квартиры на «Речном вокзале». Люди его сторонились, многие смотрели вслед с удивлением, двое прохожих демонстративно зажали нос, а трех девушек при виде его стошнило. Он совсем забыл о том, что привиделось ему этой ночью: о мусоровозе, о чем-то твердом, что проникло в него… Но вспомнить пришлось через четыре дня.
Ночью Макс проснулся от острого страха, его буквально трясло. Он не понимал, что с ним происходит, откуда этот страх. Что-то невидимое давило ему на живот, на горло, на сердце, что-то незримое холодило душу… Он взял телефон с тумбочки и посветил.
Квартиру Новиковский снимал напополам с Сергеем. Товарищ спал за стеной, во второй комнате, и Максиму вдруг показалось, что у него есть только один шанс избежать чего-то ужасного – это разбудить соседа.
Он встал и включил лампу. Свет, приглушенный плафоном, не рассеял страх. Темный шкаф с пыльными книгами, подранный диван… Простыня съехала вбок, оголив замызганные подушки, одеяло валялось на полу. Поцарапанный стол… На столе – открытая бутылка водки и рюмка. Перед сном, чтобы успокоить нервы, Новиковский принял немного.
Он решил выпить для успокоения, а после растолкать Сергея…
«И что потом? – подумал Максим. – Он меня за шизанутого примет».
Руки дрожали. Новиковский налил рюмку, быстро сглотнул содержимое и вдруг потерял сознание.
Очнулся он там, где боялся оказаться больше всего в жизни, – в недостроенной Ховринской больнице. Про нее шли разные слухи, а Новиковский был человеком мнительным, поэтому каждый раз, проходя мимо огороженного