в этом. Из института, где неплохо учился, ушёл, из Ленинграда, где жил вместе с родителями до их отъезда, уехал, призвался в армию. С армией, правда, получилось не всё гладко. Попал Константин служить в секретные войска. Кто-то пропустил его документы в военкомате, а может и не военкомате это случилось, а на сборном пункте, в общем, как так вышло было неведомо. Воинская часть была настолько секретной, что иногда одно её подразделение толком не знало, что делает другое. Само собой, что в этой части был и свой особый отдел. И стоял этот отдел на страже тайн государственных, и не отделял он тайну государственную от личных тайн несознательных граждан, пытавшихся эти самые личные секреты от него скрыть.
Особист капитан Кукреев не зря ел свой хлеб. Про каждого солдатика вверенной ему части наводил капитан справки, все их мелкие тайны соразмерял с одним большим государственным секретом, и, если надо, – принимал меры. Правда, справедливости ради надо заметить, что меры свои Кукреев применял с умом. Без оголтелого фанатизма и рвения в поиске «вредителей и диверсантов». Может быть поэтому в свои «за тридцать» всё ещё был капитаном… Дошла очередь и до Константина. Разузнал капитан про Костину тайну. «Вот суки, коллеги военкоматские ‑ подумалось Кукрееву ‑ проглядели, пропустили гады! А мне теперь коноёбиться!» Он полистал личное дело найдёныша, поспрашивал о Раевском отцов-командиров, и вызвал того к себе.
‑ Слушай, боец, ‑ доверительно зажурчал капитан, как только Константин вошёл в опер часть и сел напротив. ‑ Я знаю про твоих папку с мамкой всё.
‑ Всё-всё? – спросил Костя с тоской в голосе.
– Всё-всё, ‑ мотнул насмешливо головой капитан, доставая сигарету и протягивая пачку Косте, – но ты не бзди, боец, я-то вижу, что шпион из тебя никудышный. А вот начальство моё может на это дело посмотреть совсем для меня неуютно. Так что давай так: ты помалкиваешь о нашем разговоре, а я организую твой перевод из нашего полка в другую часть, попроще. Скажем, в роту обеспечения аэродрома. Ну что, годится?
– А у меня есть выбор? ‑ вырвалось у Константина.
Капитан хмыкнул и чиркнул спичкой. Раскурил сигарету, пустил тонкую струйку дыма куда-то вбок.
– Правильно мыслишь. Выбора нет. Ну, то есть не совсем чтобы нет, в стройбат еще можно. Но я бы не советовал. Итак, я организую, перевод в другую часть, а ты помалкиваешь. Просто никому. ‑ Кукреев произнёс это по слогам, ‑ не рассказываешь о нашей встрече. Годится?
Костя кивнул головой. Так у него появилась ещё одна тайна, а капитан Кукреев избавился от возможных неприятностей, да заодно сумел соблюсти и требования сохранения гостайны. Распоряжением штаба армии перевели Костю в охрану близлежащего аэродрома. И не просто в охрану перевели, а на всякий случай, чтобы не дай Бог, не рассмотрел он чего-нибудь лишнего на аэродроме, охраняя его, отправили его служить на конюшню, ухаживать за лошадками, на которых караульные объезжали охраняемую территорию. Так и прослужил все два года Константин Раевский