наконец сказал Ваня, – вроде все ушли. Надо выбраться на берег около леса. Там будет проще спрятаться.
Собрав последние силы, Полина попыталась оттолкнуться от свинцовой воды уставшими ногами, но они уже едва слушались. Сильно заболела спина, повреждённая в самом начале войны осколками авиабомбы. Ваня тоже очень устал. Помогая друг другу, они с большим трудом доплыли до берега. Около получаса, пока совсем не стемнело, брат с сестрой пролежали не двигаясь на остывающем вечернем берегу.
Передохнув и собравшись с силами, стали пробираться через лес домой, в Станичку. Несколько раз они видели, как за чёрными силуэтами деревьев по дороге проносились мимо них немецкие мотоциклисты, проезжали по направлению к Станичке фашистские машины и танки. Отовсюду раздавались непонятные команды и звучали военные марши. Где-то разговаривали на своём гавкающем языке и громко смеялись немецкие солдаты.
«То, что ещё сегодня утром казалось далёким кошмарным сном, уже произошло в действительности…» – подумала Полина. Новороссийск захвачен фашистами. Они теперь – по другую сторону фронта. Как бы стремительно в последнее время ни приближалась к ним линия наступления немецких войск, всё время казалось, что она остановится раньше, чем дойдёт до дверей их дома. Вопреки всякой логике, Полина верила в это. Верила, что никогда не заглянет за ту линию, – просто потому, что не хотела заглядывать за неё. Она и сейчас, несмотря на горькую очевидность происходящего, отказывалась осознавать, что вместе со всей своей семьёй уже стала пленницей оккупантов.
У калитки их встретила мать и тут же заплакала.
– Слава богу, вы живы, мои родные! – говорила она, по очереди обнимая детей.
– Ваня спасся сам и спас меня, – тоже не сдерживая рыданий, сказала Полина, нежно гладя брата по ещё мокрым волосам.
После короткой паузы она отстранённым, как будто не своим, голосом добавила:
– Нину застрелили в море.
– И Татьяну Петровну танк раздавил… – с горечью прошептала Анна Васильевна.
Ваня не проронил ни слова. Ещё долго после того как мать и сестра зашли в дом, он сидел на берегу и неотрывно смотрел в сторону города, окутанного пламенем пожаров и густыми шлейфами чёрного дыма…
Глава 3
Вечернее небо над Мефодиевкой, восточным пригородом Новороссийска, было плотно заложено густыми матовыми облаками. Затаившаяся за ними жёлтая луна скупо освещала обезлюдевшие улицы. Доносились орудийный гул и треск пулемётных очередей.
Капитан первого ранга Георгий Холостяков с группой автоматчиков на двух автомобилях пробирался к линии фронта узкими переулками. Пару часов назад ему, командиру местной военно-морской базы, позвонил командовавший Новороссийским оборонительным районом генерал-майор Григорий Петрович Котов.
– Плохи дела, каперанг… – проговорил он мрачным упавшим голосом. – Немцы уже заняли вокзал и идут в восточную часть города, как раз в вашу сторону. Отбросьте их там.
– Извините, товарищ генерал-майор… – не в правилах Холостякова было