И верно, мы устремляемся мыслями к Аэтеросу, стараемся прикоснуться к… к тому неведомому, что рядом с ним и за ним…
– Непонятно ты говоришь что-то, – покачала головой гарпия. – Учитель наш мудр и добр. Он не терпит зряшных похвал, ему чужды лесть и подхалимство. Сколько он бился, чтобы перед ним не преклоняли колени, не приплетали к имени его всяческие дурацкие титулы, кроме лишь одного – «Познавший Тьму»? Но что дурного, если кто-то и скажет «хвала Хедину»? Я так говорю, да и у тебя тоже случается… Так потому ты ко мне и пришёл? Что неправильно будет Учителю хвалы возглашать? Так ведь оно…
– Я понял, – перебил Аррис, облизнув пересохшие губы. Грудь эльфа часто вздымалась, тонкие пальцы сжались в кулаки. – Не сердись. – Он примирительно коснулся её плеча. – Учителю наши хвалы не нужны, это верно. А то… до многого дойти можно. Вот знавал я один дикий народ – жили те на острове с огнедышащей горой, шло от той горы тепло, поля зеленели, сады цвели. Так те островитяне только и делали, что горе хвалы возглашали – что она им что-то «даёт». Мы вот тоже – за «подарки» благодарствия возносим. Разве в этом дело, Гели?
– Да не возносим мы ничего! – не выдержала адата. – Самую лишь малость, просто от признательности! Разве ж похожи мы на тех же варваров, огненной горе молившихся?
– И непохожи, и похожи, Гели. Главное ведь – чтобы не стали мы, тому дикому племени уподобившись, и впрямь одни лишь хвалы петь или там гимны слагать. Совсем другое требуется от нас, совсем другое!
– Ой, боюсь, не пойму я тебя…
– А ты поразмысли, – сказал эльф. – Я знаю, ты скажешь, мол, мы, эльфы, не можем без пафоса. Но всё-таки послушай. Мы ведь чему служим? – Великому и благому делу, сохраняем всю великую совокупность миров, всё Упорядоченное. Не Хедину-Милостивцу, не Ракоту-Заступнику. И его, нашего Учителя, мы должны понимать. Он ведь не просто такой вот мудрый наставник, опытный маг, который и заклятью новому научит, и подскажет, как лучше его использовать, верно? Он живёт Упорядоченным, чувствует его, словно самого себя. Он часть его, как и мы все, однако и оно словно часть его, и мы тоже, мы ведь тоже часть Упорядоченного. А мы…
– А что мы?
– Словно простые вояки, наёмники, – чуть помешкав, выдохнул Аррис, решившись. – Прошёл бой удачно, в живых все остались – хвала Учителю! Не чувствуем мы его, не знаем, не понимаем, познать не можем! Стыдно, Гели. Высоко поднялись, на порог к самым страшным тайнам, возле двери стоим – и ни шагу дальше…
– Какие тайны? – изумилась Гелерра. – Какая дверь?
– Откуда сила Аэтероса? – нагнувшись к самому её уху, прошептал Аррис. – Каков тот великий принцип, первоначало, что самое себя явило нам в Хедине, Познавшем Тьму, друге нашем и учителе, но никак не Боге?
– Как «не Боге»?! – перепугалась Гелерра. – Хедин, Учитель, Аэтерос, он… Бог!
Аррис досадливо поджал губы.
– Ты не совсем понимаешь, Гели. Хедин, наш Учитель, он, конечно, Бог. Но он – ещё не весь Бог.
У гарпии голова шла кругом.
– Как так – «не весь»?
– Кто