и бить: мол, признавайся, твоих рук дело! Тот ни в какую – мол, я весь вечер в гараже был, это полдома подтвердить могут. Били его страшно, наутро помер. В протоколе написали – неожиданно потерял сознание, упал с высоты собственного роста, случайно ударился головой об угол стола… В закрытом гробу хоронили. Неделю назад всего…
Андрей растерянно катал по скатерти хлебный мякиш. Никита был его другом детства, еще с ясельной группы детсадика. Связывало их очень и очень многое.
– За помин его души. – Налив водки, Порубов выпил и замолчал.
– Никиту уже не вернешь, – осторожно тронула его за плечо мать. – Тем более что в жизни не только смерти бывают, но и хорошее.
– А что хорошее?
– Ты наконец вернулся, сынок! А я уже думала, что и не дождусь тебя.
– Ладно, мама. О себе теперь расскажи, – прервал ее Андрей, наливая себе еще водки.
– Живу вот помаленьку. Друзья твои немного деньгами помогали – тот же Толик Плещеев, спасибо ему огромное. Сердце, правда, часто побаливает. Месяц назад на обследовании была – доктора говорят, операцию надо делать, клапан какой-то вшивать. Операцию такую у нас не делают, только за границей. И больших денег она там стоит.
– Сколько? – прищурился сын.
– Сорок тысяч евро. А откуда они у меня, у пенсионерки?
Звонок в дверь прозвучал звонко и празднично – так могут звонить лишь друзья. Мама поднялась, прошла в прихожую и вскоре вернулась вместе с высоким белобрысым блондином, державшим огромный пакет в мосластых руках.
Это был Толик Плещеев, по кличке Клещ, – тот самый, который три года назад и помог Порубовым уйти от ментов.
– Ну, здорово, – поставив сумку на табурет, Толян по-дружески раскрыл объятия. – Мне мужики-доминошники из беседки кричат, что ты, мол, вернулся, а я и не въехал сразу. Ты же только послезавтра должен был приехать! Я бы тебя на вокзале встретил, как положено.
– Привет, Толик! Ну, извини уж, так получилось, что сегодня. А то могу обратно на зону попроситься, чтобы еще сутки переждать.
– Это дело надо отметить. – Клещ поочередно извлек из пакета несколько бутылок коньяка, палку сухой колбасы и жестяную банку с консервированной ветчиной. – Так приглашаешь или как? Тетя Галя, ничего, если я к вам присоединюсь, посижу немного? Андрюху сто лет не видел! За жизнь надо поговорить, и вообще…
– Сидите, детки, только закусывать не забывайте, – застенчиво улыбнулась мать. – А я тогда отдохну немного, а то целый день у плиты…
Андрей и Толик просидели за столом всю ночь. К утру сигаретный дым висел на кухне слоистыми серыми пластами. Незаметно в доме напротив начали зажигаться окна – горожане поднимались, чтобы успеть на работу. Толик, то и дело разливая по рюмкам спиртное, в основном слушал друга, лишь изредка отпуская реплики.
А рассказать недавнему арестанту было о чем.
– Ну, вот скажи мне, Толян, – энергично жестикулировал вилкой Порубов. – Мы ведь вроде нормальные пацаны. Не дебилы какие-то,