снимая с черепа бирку и кладя его себе на стол. – Несчастный случай? Убийство? – Ева предпочла бы несчастный случай, но чаще сталкивалась с убийствами. Ей страшно было даже представить себе тот ужас, который испытал ребенок на пороге гибели.
Детская смерть…
Кто-то держал малышку на руках, наблюдал, как она делает первые шаги. Еве хотелось надеяться, что девочку любили, что ей дарили радость до того, как ее жизнь оборвалась в мокрой яме посреди леса.
Ева дотронулась до треснутой челюсти.
– Не знаю, кто ты. Не возражаешь, если я назову тебя Мэнди? Хорошее имя.
Боже, она разговаривает со скелетами и одновременно беспокоится, как бы мать не сорвалась… Странно, но Еве всегда казалось, что обращаться с черепами как с неодушевленными предметами – верх непочтительности. Эта девочка жила, смеялась, любила. Даже ее кости заслуживают уважения.
– Потерпи, Мэнди, – прошептала Ева. – Завтра я сниму размеры и начну лепить голову. Я найду тебя. Ты вернешься домой.
Монтерей, Калифорния
– Вы уверены, что сделали правильный выбор? – Джон Логан смотрел на экран телевизора, где проигрывалась видеозапись сцены перед тюремными воротами. – По-моему, у нее не все дома. У меня и так хватает проблем, зачем мне женщина, у которой поехала крыша?
– Боже, как вы добры, как великодушны! – пробормотал Кен Новак. – Разве вам не кажется, что у нее были основания огорчаться? Как-никак, вы наблюдаете ее в момент казни убийцы ее маленькой дочери.
– Вот и я о том же! Ей бы плясать от радости и тянуться к кнопке электрического стула. Я на ее месте плясал бы. А она умоляет губернатора отсрочить казнь!
– Фрейзера приговорили к казни за убийство Тэдди Саймса. Его поймали почти что на месте преступления в момент, когда он только собирался избавиться от трупа. Он сознался, что убил еще двенадцать детей, в том числе Бонни Дункан, сообщил подробности, не оставляющие никаких сомнений в его виновности, но отказался сказать, куда спрятал трупы.
– Почему отказался?
– Не знаю. Кто их разберет, этих психов? Решил сделать напоследок гадость. Он даже не стал подавать прошение о помиловании. Ева Дункан чуть с ума не сошла: она хотела добиться отсрочки казни до тех пор, пока он не скажет, где ее дочь. Боялась, что никогда ее не найдет.
– Так и не нашла?
– Нет. – Новак нажал на дистанционном пульте клавишу остановки изображения. – Видите? – Он указал на застывшую картинку. – Это Джо Квинн. Сын богатых родителей, выпускник Гарварда. Все думали, что он станет юристом, а он подался в ФБР. Сотрудничал с полицией Атланты, расследуя убийство Бонни Дункан. Сейчас он служит там детективом. Он и Ева Дункан стали друзьями.
В то время Квинну было лет двадцать шесть. Четко очерченное лицо, большой рот, широко расставленные карие глаза. Умный взгляд.
– Только друзьями?
Новак утвердительно кивнул.
– Во всяком случае, если они и были любовниками, нам об этом ничего не известно. Три года назад Дункан