больше месяца.
Мирослав не отрывал испытующего взгляда от лица собеседника.
– Повторяю, я лицо неофициальное, поэтому мне очень хотелось бы вашей откровенности.
– Зачем? – угрюмо произнёс Михаил.
– Я же следак. Розыск похищенных людей – одно из моих занятий.
– Никто его не похищал, – невольно вырвалось у Михаила.
– Так.
Гость сразу ухватился за ниточку, но задавать очередной вопрос не торопился, просто смотрел на Михаила. Пауза затянулась. Отчего-то Михаил вдруг доверился этому дружелюбному парню и произнес:
– А если это паранормальщина – вы же в такое не поверите?..
– Нет, – после краткой паузы подтвердил гость.
– Вот видите. Говорить не о чём.
– Не совсем так. – Мирослав продолжал смотреть прямо в лицо собеседника. – Я не верю тому, с чем сам не сталкивался. И не желаю, чтобы за всякую паранормальщину прятались преступники.
Михаил молчал: теперь нужно было обдумывать каждое слово.
– Что вы можете сказать о научных разработках Станчива? – продолжал напирать мент.
– Ничего, – передёрнул плечами Михаил, – меня он в свои дела не посвящал.
– Я не исключаю, что его похитили именно из-за этого. Видимо, там было что-то очень важное?..
Михаил молчал.
– Почему вы не хотите помочь своему другу?
– Я хочу, но не могу. И никто не может. Только он сам.
– Если учесть обстоятельства первого его исчезновения, – не терял надежду Мирослав, – поневоле вырисовывается картина более чем странная. Он что-то изобрёл?
– Я ничего не знаю.
– То есть, говорить вы не хотите.
– Мне нечего сказать.
– Ваши слова могли бы помочь другим людям.
Михаил молчал.
– Ладно, – поднялся Мирослав. – Вот моя визитка. Если захотите что-то рассказать, позвоните по этому номеру.
Когда за ним закрылась дверь, Михаил поднялся, прошёл на кухню и выбросил визитку в мусорный бачок.
– Ага, позвони, как же, – пробормотал он, – а через пять минут за тобой санитары из психушки пожалуют. Дураков нет.
Мирослав после неудавшегося разговора с Михаилом отправился прямиком на вокзал и взял билет домой. Этот неофициальный визит к Шуляку был завершением его командировки.
Сидя в купе, Мирослав снова и снова вспоминал разговор, пытаясь определить: какую же неверную ноту он взял в разговоре с Михаилом Шуляком, отчего тот замкнулся? Он ведь определённо что-то знал!.. И почему всплыло это слово – паранормальщина? Допустим, всего лишь допустим, что Шуляк придерживается этой версии. Тогда… всё становится понятным: он помалкивает, чтобы не прослыть дурачком. Но неужели это серьёзно?..
Мирослав хмыкнул собственным мыслям: покажите того, кто заставит меня уверовать в такие побасенки…
Поезд резко дёрнулся, со стола упала детская книжка. Мирослав наклонился и поднял её. С открытой страницы на него смотрела какая-то сказочная