ф с непрозрачными дверцами возле стены справа от окна, две статуи рыцарей возле входа, оружейное панно, висевшее на одной из стен и даже мраморные полы – все это в бардовых лучах заходящего солнца казалось залитым кровью. Подобная картина могла бы, если не испугать, то хотя бы встревожить кого угодно, но только не его. Он стоял, вглядываясь сквозь бардовые стекла куда-то далеко за пределы видимого и размышляя о чем-то, что тревожило его уже очень долгое время. Его густые, подернутые сединой брови временами сходились к переносице, выдавая тяжкий груз мыслей. Что могло заставить его стоять в одиночестве в столь поздний час здесь, в своем приемном кабинете? Он ждал посетителя.
Еще не видя и не слыша гостя, он почувствовал, что кто-то приближается к двери кабинета, и скорее ощутил, чем услышал, как посетитель, не задерживаясь перед дверью ни секунды, открыл ее и, едва заметно прихрамывая на правую ногу, вошел в кабинет.
– Разрешите войти, Ваше Величество? – с неожиданным для этого времени суток энтузиазмом произнес гость.
Несмотря на заданный вопрос, он уже давно вошел и теперь замер возле стола в нескольких шагах от все это время ожидавшего его человека. Вошедшего всегда изумляла и отчасти пугала внешность того, кому он преданно служил уже не один год. По сути своей его повелитель не был человеком, в том смысле, в котором слово это обычно понимается. Более того, нельзя не сказать о том, что создания, подобного ему, не существовало более нигде во всей Вселенной. Его называли Цессар. Для каждого смотревшего на него, это существо являлось в своем уникальном облике, порождаемом личными потаенными страхами или скрытыми желаниями смотрящего. Сколько раз бывало такое, что два посетителя, разговаривая с ним одновременно, видели совершенно разные облики Цессара и потом, покинув его, долго спорили, пытаясь выяснить, чей же из увиденных обликов был настоящим. Впрочем, настоящего Цессара не видел никто.
Для вошедшего Цессар всегда представлялся одинаковым. Он был похож на не высокого и слегка полноватого человека, который не был ни молод и ни стар, но при этом производил общее впечатление глубокой зрелости и мудрости. Его одежда соответствовала моде, но в ней отсутствовал даже легкий намек на излишний лоск. Тем не менее осанка его выдавала человека, обличенного властью, и любой, кто бы ни увидел его, сразу же ощущал это. Это случалось даже в том случае, если незадачливый наблюдатель по какой-то удивительной причине не обращал внимания на массивную золотую корону, украшавшую седовласую голову Цессара. Слишком уж сильная аура величественности окружала его фигуру. Возможно, раньше лицо человека, коего видел в Цессаре его ночной посетитель, и было милым, теперь же оно было испещрено морщинами, но отнюдь не теми, что украшают лица веселых добрых старичков. Нет! Эти морщины его уродовали и делали чрезвычайно устрашающим. К тому же в дополнение ко всему, его лицо периодически дергалось от застаревшего нервного тика.
И все же, каким бы ни был облик Цессара, все видевшие его соглашались на одной единственно общей для всех его обличий характеристике ‒ янтарные, почти желтые глаза его горели страшным обжигающе-холодным огнем. Именно этот почти мистический ужас, который производил его взгляд на любого смертного, и делал столь величественным и столь таинственным образ Цессара. Это было то существо, которого боялись, которого уважали, и которому служили все разумные жители Вселенной. Цессар был существом, рядом с которым трепетал даже самый смелый из ныне живущих. Он был тем, кто держал в своих пусть уже постаревших руках почти всю Вселенную. Слово «почти» включало в себя лишь некоторые мелкие планеты, не имевшие абсолютно никакого стратегического, политического или хотя бы торгового значения. Другими словами, это были те планеты, что оказались закрыты от внешнего мира непроницаемой завесой незнания. Планеты, не признающие жизни где бы то ни было, кроме них самих.
– У меня есть для тебя крайне важное поручение.
Цессар резко обернулся и внимательно посмотрел на лучшего из своих подчиненных. Он прекрасно знал, что этот слуга его мог выполнить любое повеление с нужной точностью и в очень быстрые сроки, но все же само дело, о котором размышлял этой ночью Цессар, было слишком уж деликатным, и это заставляло Властителя Вселенной невольно усомниться в необходимости посвящать в него постороннее, пусть даже и хорошо обученное лицо.
– Готов выполнить любое ваше поручение! – с энтузиазмом воскликнул ночной посетитель Цессара.
На самом же деле все полудемоны, а тем более первого ранга (каким и являлся долгожданный посетитель Властителя Вселенной), совсем не желали ничего делать. Заставить их можно только под страхом смерти – и очень жестокой смерти. Цессар, конечно же, это знал, ведь он сам создал их. Полудемоны были всего лишь искусственными созданиями его умелых рук. Наполовину люди, наполовину демоны, они были в сотни раз хуже и тех, и других. В отличие от человека полудемоны имели достаточную силу, чтобы быть прекрасными убийцами. В отличие же от простого демона, они имели ум, который, правда сказать, скорее проявлялся в большой доле хитрости, нежели в, собственно, разуме. Иными словами, полудемонов можно было бы назвать безумными и очень жестокими убийцами. Что же касается их рангового деления, то самыми сильными