дороге домой я предалась воспоминаниям, заново прокручивая свою историю. Ник не зря зовет меня профессорской дочкой, мой отец и впрямь профессор, но, когда я оказалась в тюрьме, он поспешил вышвырнуть меня из своей жизни. Впрочем, за это я его не винила. Если кто и был виноват в том, что случилось, так это я сама.
Моя мама умерла, когда я училась в школе, отец замкнулся в своем горе, и мы незаметно стали чужими людьми. Зато судьба мне послала Машку. Она заменила мне семью, а я ей, потому что семьи у нее тоже не было, мать с отчимом запойные, брат погиб. Мы жили вполне счастливо, пока я не встретила Павла. Француз (под таким прозвищем он был известен больше) щеголял дорогими тряпками, хорошими манерами и безукоризненным знанием французского языка. Красивый парень, который зарабатывал на красивую жизнь наркотой. С этой самой наркотой нас с Машкой и взяли, после чего определили в места лишения свободы. Из тюрьмы мы вышли с большим жизненным опытом, но иллюзий не утратили. Я, к примеру, по непонятной причине продолжала верить, что Павел меня любит, хотя все годы, что я смотрела на мир сквозь решетку, он признаков жизни не подавал. К моменту нашего возвращения родной город он покинул, и для этого была веская причина. Хозяин Ника и мой, разумеется, тоже, тип по фамилии Долгих, бизнесмен, а по сути бандит, рассорился с компаньоном, который доводился ему родственником, братом жены. В пылу военных действий первой жертвой стала жена Долгих, которую муж убил под горячую руку, так как она встала на защиту брата. Сделал он это в месте малоподходящем, в собственном офисе, где ушлый начальник охраны установил видеокамеры.
У начальника охраны, который в битве титанов то ли принял сторону бывшего компаньона, то ли сам надеялся руки нагреть, оказался компромат, о котором он мог только мечтать. Долгих очень скоро узнал об этом, и на бывшего начальника охраны началась охота. Павел, который был с ним хорошо знаком, предложил ему в качестве укрытия дом своего деда. Туда мы и забрели в поисках Пашки в крайне неудобное время: одновременно с нами в доме появился Ник со своими головорезами. Бывший начальник охраны погиб, но кассету, которую Долгих так хотел получить, успел выбросить в окно. И она оказалась у нас. Мы пребывали в напрасной уверенности, что возле дома нас никто не видел и, следовательно, Ник нас никогда не найдет. Кассету я смогла передать Пашке, он поспешил унести ноги, а вскоре в нашей с Машкой жизни возник Ник. Ему нужна была кассета, которой у нас, понятное дело, не было.
Тот период своей жизни я вспоминать не люблю. Остались живы, и слава богу, хотя это еще как посмотреть. Ник не пристрелил нас по одной причине: надеялся, что Пашка объявится. Разумеется, они его искали и в конце концов нашли. Кассету он им вернул и вышел из передряги с некоторым количеством сломанных ребер и прочими незначительными увечьями. У Ника, как и у его хозяев, были сомнения, что кассета была в одном-единственном экземпляре. Мысли вполне здравые, и они предпочли видеть Пашку живым, приглядывая за ним. Это лучше, чем, отправив его к праотцам, вдруг узнать, что дубликат кассеты всплыл где-то еще.
Пашка в дальних краях вел себя образцово и практически смог убедить