не подумав, ляпнула я. – Ой, нет, я же помню про прайд. Но не помню, как там все устроено, если честно.
– Мари главсамка, а я просто… – она пожала плечами и отложила почти собранный букет из белоснежных астр с вкраплениями мелких темных цветов, названия которых я не знала. – Я просто жена.
Она встала со стула и подошла к духовке. Простое голубое платье по колено, перевязанное на талии широкой шелковой лентой, туфельки на низком каблуке. Она выглядела как идеальная американская домохозяйка пятидесятых. Но в них всегда было что-то жутковатое, даже до «Степфордских жен», а она была такой светлой и искренней как… как весь этот дом по утрам.
– Ты тоже вампирша? – не могла не полюбопытствовать я.
– Ну конечно! – Уля достала противень с румяными круассанами и ловко стряхнула их на облитое глазурью глиняное блюдо. – Так ты будешь только круассаны?
– Да, спасибо, – я села за стол и автоматически цапнула стоящую там чашку. Уля моментально налила в нее чай.
– Не за что! – лучезарно улыбнулась она. – Мальчики всегда забывают про нужды обычных людей. Поголодать успеешь, когда тебя обратят.
Я вздрогнула.
– Этот голод… он действительно такой ужасный? – это было главным минусом бытия вампиром в моем представлении. Остальные аргументы меня не смущали: отвергнутые богом демонические создания? Я атеистка. Убивать людей плохо? Давайте вы почитаете проповеди главам государств. Проклятие вечной жизни? Пока я переделаю все дела в мире и заскучаю, люди придумают новые. Пережить родных? Да ладно, а в чем подвох? А голод…
Уля улыбнулась. Мне бы насторожиться, напрячься, задуматься о том, что такая светлая девушка в обители мрака и порока – довольно подозрительно. Но она не вызывала вообще никаких опасений. Совершенно.
– Ты когда-нибудь сидела на диете? – она рассмеялась, увидев, как я набираю воздух в легкие, чтобы сказать все, что думаю. – Ну конечно, сидела. Все девочки делают это. Так вот, поверь мне, самый страшный голод по крови не сравнится с третьим днем разгрузочной недели на кефире и яблоках. Мальчики просто никогда не терпели такие вещи добровольно, вот им и кажется, что это – невыносимая жажда. Не бойся!
Эшер точно лукавил. Пиарщика для вампиров он давно нашел. Ни один гламурный вампиризм в духе «Сумерек» не сравнится с умением этой женщины уговаривать. Если бы она предложила мне стать вампиром, а не Люций, не понадобилось бы и темных поцелуев до одури.
Но я решила проверить еще кое-что.
– А почему мне нельзя было рассказывать Апрелю о нашем знакомстве?
Я все-таки цапнула круассан и стала нервно его раскручивать, раздирая по волокнам. Безупречная улыбка Ули все-таки увяла и превратилась скорее в беспокойство.
– Ты заставила его вспомнить? – спросила она, устало садясь за стол и отпивая из второй чашки. Пахло мятой. Я сначала думала, что мята среди цветов, которые она разбирала, но теперь поняла, что это вампирша, которая пьет мятный чай. Ходячий анекдот.
Я кивнула.
– Плохо… – поежилась Уля. –