в какую-то европейскую страну. В Берлин, там, или куда… А потом знакомые, которые натуралы, спрашивают: ну, вчера был гей-парад, даже по Первому показывали, ты же пошел?.. Как – не пошел?.. Вот у них реально ломаются мозги. Они не понимают, что на хрена мне сдался этот гей-парад?! И гей-клубы – это тоже не то чтобы бусы, при виде которых вот я, папуас, теряю волю. Ой, раз я гей, то, конечно, я сутки не могу прожить без гей-клуба, меня срочно надо сюда доставить…
Алекс распалялся, заказал еще, а Юрий только бормотал: «Извините, Алексей Михайлович».
– Понимаешь, у меня нормальная жизнь. У меня есть близкий человек, мы живем вместе. По выходным мы приезжаем в Лондон, где этих клубов – вагон и три тележки, притом не таких. О, ты бы знал, что там творится… Ну мы можем сходить, посмотреть какое-нибудь шоу такого типа, как вот здесь, но смысл? Мы предпочитаем ходить в галереи, в театры…
Очередная дива – слышно – тем временем завела что-то из Селин Дион.
– Вот тебе здесь нравится?
– Нет! – горячо заверил Юрий.
– А мне-то почему должно нравиться? Я такой же человек, как ты… Абсолютно… Нет, слушай, в Лондоне куда приличнее, хотя бы вокал…
Все дальнейшее было чистым актом садизма. Потому что дурацкий клуб наскучил очень быстро, и если бы Алекс был как мать Тереза и если б он – тем более – верил в искренность, наивность (и легкую недоразвитость) спутника, то следовало бы ехать быстро обратно в квартиру. Уже подступало утро, там явно намечалась пересменка, и надо было бы изобразить, что никто не покидал объект, чтобы папуаса Юрия не вышибли из ФСО. Вместо этого – зачем-то – на злом кураже (а так и бывает от плохого алкоголя) Алекс потащил его по местам боевой славы. Какой-то бар, не то что внешне понтовый, но там надо знать, по какой лестнице подняться, в какой звоночек позвонить и что сказать; какая-то непростая бургерная…
– Меня от них просто тошнит, – не унимался Алекс под новый набор шотов; он уже сам не понимал, где врет, где троллит, а где что. – Вот меня Тео спрашивает: а че ты не съездишь на каникулы к друзьям в Москву, а че ты не затусишь, не встретишься. – Алекс не считал нужным пояснять, who is Theo, потому что собеседник был для него вообще как мебель. – Ну, во-первых, я не такой, как они. Не знаю, почему так. Ха, это не потому, что ты подумал, потому что среди них пидоров, знаешь, тоже вагон и три тележки… Нам повторить? Да, нам повторить, спасибо.
THEO: эй что у тебя происходит ты в порядке?
THEO: я правда спал да с тобой тут заснешь как же
THEO: эй хорош молчать а то я подумаю что уже пора звонить в посольство
– Ты видишь? Вот, например, я. Очень непафосно одет. Вот смотри. Эти часы. Это просто Apple Watch. Весь мир – smart и функционален, и только наши русские мудаки обвешались ролексами в двадцать лет, как я не знаю что… Я не пафосный, я не гоняю на «порше», я не занимаюсь яхтингом, я вообще всегда был для них фриком в этом смысле… Но зато сейчас я на своем месте. А вот что с ними со всеми будет, когда тут у вас все это гребаное чучхе накроется, а у них такой garbage[8]