Нюканен
Пальцы, прикоснувшиеся к щеке, были холодными, как лед. А рывок за веко – настолько грубым и бесцеремонным, что рука, повинуясь вбитым в подкорку рефлексам, сжалась в кулак и… не сдвинулась с места даже на миллиметр. Впрочем, удивиться этому он не успел: одновременно с попыткой пошевелиться откуда-то сверху и сзади раздался хриплый и очень низкий рык:
– Он очнулся, босс!
– Отлично… Свободен… – отозвался неведомый «босс», а следом за этой фразой легонечко зашелестела сдвигающаяся дверь.
Механически отметив, что не услышал звуков шагов уходящего человека, Сеппо попробовал открыть глаза и мысленно сжался от ужаса: веко, только что приподнятое врачом, снова опустилось и напрочь отказалось двигаться!
– Последствия стазиса… – констатировали справа-сзади. – Пройдут через пару минут.
«Стазис?» – Мысль, появившаяся в голове, была медленной и какой-то тягучей. Настолько, что смысл, вложенный в это слово, он понял только через вечность. А среагировал на него только тогда, когда почувствовал покалывание в кончиках пальцев, першение в горле и легкий, но чертовски неприятный зуд под кожей лица.
– Для чего меня в него по… – начал было он. И замолчал, сообразив, что не узнает тембр своего голоса.
– Жить хотите? – проигнорировав заданный наполовину вопрос, хмыкнул «босс».
– Жить?
– Ага…
– А что, есть другие варианты? – ответил Сеппо и, услышав собственный голос, снова почувствовал себя не в своей тарелке: слова, выговариваемые непослушными губами, звучали так, как будто их произносила… женщина!
– Есть… – усмехнулся его собеседник. – Череда убийств тех, кто занимал сколько-нибудь значимые посты в руководстве КПС, продолжается: позавчера в Алькирате был убит экс-председатель КПС господин Джереми Мак-Грегор…
– Опять Моисей, сэр? – спросил Нюканен и наконец смог открыть глаза.
Правда, толку от этого оказалось немного: шея шевелиться не хотела, поэтому в поле его зрения оказались только порядком «размытые» потолочные панели и манипулятор системы жизнеобеспечения медблока.
– Он самый…
– Этот убийца – весьма последовательная и чрезвычайно находчивая личность… – вздохнул Сеппо. И, вспомнив, что так и не ответил на заданный ему вопрос, добавил: – Хочу. В смысле, жить. Вернее, не совсем так: я не хочу умирать так, как умирают жертвы Моисея.
– О-о-о! Вижу, начинаете приходить в себя, – невесть чему обрадовавшись, хохотнул «босс». – Это радует.
В отличие от него Сеппо было не до радости: он моргал, морщил нос, шевелил нижней челюстью и прикасался опухшим и не помещающимся во рту языком к собственным зубам. Ощущения, которые он при этом испытывал, были… странными. Вернее, не так: он их не узнавал. Следовательно, тело, в котором он находился, ему не принадлежало. Или… принадлежало, но над ним поработал очень хороший косметический хирург!
Придя к этому выводу, он заставил себя успокоиться и угрюмо поинтересовался:
– Это что, косметический морфинг, сэр?
– Угу… – отозвался его собеседник. – Он самый.
– Категория