говорю вполне серьезно.
– Знаете что? Если так пойдет дальше, то в вашей сокровищнице окажется слишком много этих… «жемчужин».
– Ну, это вряд ли. Я неожиданно пришел к мысли, что всех их готов обменять на один, но настоящий бриллиант чистой воды.
– Желаю удачи.
– Спасибо. От вас, Вера, мне особенно приятно получить такое пожелание, ведь бриллиант – это вы!
Я смутилась, растерялась и возмутилась одновременно:
– Откуда вы знаете, как меня зовут?
– Я все про вас знаю. Ведь я наблюдаю за вами с самого начала, как только вы появились в этом зале. И даже не постеснялся порасспросить на ваш счет жениха, хотя в такой день ему явно было не до моих вопросов. Между прочим, именно он так про вас и сказал: «Бриллиант чистой воды». Хорошо, что невеста не слышала.
Я была слишком растеряна, чтобы возражать. Да и… так ли уж мне хотелось говорить кому-то, кто называет меня «бриллиантом», что я не такая? Это было бы глупо и – если уж совсем честно – где-то даже и неправда.
– Пойдем? – просто спросил он.
– Куда?
– Да хоть куда. Хотите – просто гулять. А хотите – ко мне домой. Просто так. В гости.
– Нет, не хочу. И потом, вы здесь не один.
– А, вы про нее, – сощурился он на визжащую от восторга и выбрасывающую вперед ноги Ию. – Могу легко успокоить вас на этот счет. Считайте, что этой девушки уже нет в моей жизни. Завтра после работы я помогу ей собрать вещи.
– Куда же она пойдет? Обратно в это, как его… Кукуево?
– Да не беспокойтесь вы за эту девушку, Вера. Вот увидите, с ее талантами она непременно и в короткий срок сделает сногсшибательную карьеру.
Забегая вперед, скажу, что никакой карьеры Ия на самом деле так и не сделала – после того, как Сергей, как и обещал, на следующее же утро после нашей встречи выставил ее из дому, она некоторое время пыталась держаться на плаву, устроилась работать в стриптиз-бар где-то в Химках, потом скатилась до посудомойки в придорожном кафе, а впоследствии следы девушки Ии с длинными зелеными волосами окончательно затерялись. Но узнала я обо всем этом не скоро. В тот вечер я вернулась домой одна, умылась и легла спать, привычно не вслушиваясь в ворчание матери за стенкой.
А утром… Утром я увидела Сергея под своими окнами. Причем в буквальном смысле: одетый в ту же самую великолепную фрачную пару, в какой я видела его на свадебном торжестве, он лежал посреди большой клумбы, разбитой в центре нашего двора, и безмятежно спал, прикрыв верхнюю половину лица сложенной вчетверо газетой. Похоже, что он лежал так уже не первый час, может быть, даже улегся тут сразу же после моего возвращения, и проспал под окнами всю ночь. Удивившись и засмеявшись, чувствуя себя очень польщенной, я, как была, в ночной сорочке и растрепанная со сна, распахнула окно:
– Вы что, с ума сошли? Вставайте сейчас же, вы же простудитесь!
Не сделав никакой попытки подняться с клумбы, Сергей поднял руку, стряхнул с лица газету и помахал ею в мою сторону.
– Привет!
– Ну