мудак». Я уверена, что это Мура нажаловалась.
Из-за этой дуры Женьки спала в утешительной пижаме.
3 февраля, суббота
Этот день – самый горький в моей жизни, имею в виду не вообще, а в любовной жизни.
Перед первой лекцией встретились с Романом в Летнем саду, Роман был очень нежный и задумчивый. Я сказала, что мне его ужасно жаль.
– Ты предлагаешь расстаться? – со странной готовностью спросил Роман. – На время, пока всё уляжется…
Я очень удивилась, потому что я, наоборот, думала, что сейчас он скажет – хочу быть всегда с тобой (и Алёна была в этом совершенно уверена, и Ольга, и все).
– Нет, я…
Хотела объяснить ему про взрослую любовь, и про сознательный выбор, и что мы сможем преодолеть все сложности с детьми – у нас обоих хватит сил любить и его дочку, и Мурку, – но через десять минут начиналась лекция.
Роман проводил меня до дверей университета.
– Ну, я пошёл? На время, мы расстаёмся на время…
Я не могла поверить, что он так взял и ушёл, без всяких прощальных поцелуев, слез и обещаний.
Меня бросили?.. Кажется, меня бросили…
Если бы сегодня не стало известно про новый поворот в деле арестованного олигарха, мне было бы невыносимо горько, а так за общественно-политическими проблемами я немного отвлекалась от своей драмы. Несколько преподавателей на кафедре были настроены очень сердито, махали руками и говорили разные страшные слова вроде «засилье питерских чекистов», «начало тридцать седьмого года».
Чувствовала себя единственной защитницей президента в стане врагов. Всё-таки я училась с ним в одной школе, а это так просто не сбросишь со счетов!
Оправдывалась, заискивающе улыбаясь, как бывает, когда твой близкий родственник сделал что-то, что всем не нравится, а ты испытываешь двойственные чувства, с одной стороны, в общем-то, согласен, а с другой стороны – все же родственник и если уж ты сам прилюдно его осудишь, то как же?! Ещё у меня мелькала мыслишка вроде «дядя большой, дядя знает». Может быть, во мне говорит наследие крепостного права – пусть бы президент и правда все знал и всегда был прав!
Все это неприятно и настораживает.
Во время обсуждения мне позвонила мама, и я хотела рассказать ей, что мои коллеги думают про Путина. И вдруг меня остановил какой-то смутный внутренний цензор – а вдруг по телефону НЕЛЬЗЯ?
А вдруг про Путина плохо – НЕЛЬЗЯ? А вдруг про Путина ВООБЩЕ НЕЛЬЗЯ?
Мысленно сочинила письмо к президенту.
«Дорогой Путин! Мы учились с тобой в одной школе, танцевали в одном и том же зале, нам ставили двойки одни и те же учителя! А сейчас мне как-то неловко! Пожалуйста, сделай так, чтобы…»
А вдруг уже НЕЛЬЗЯ УПОМИНАТЬ ЕГО ИМЯ ПРОСТО ТАК? Ой, мамочки!
На лекции спросила студентов, как они относятся к новому повороту в деле опального олигарха, а студенты ответили, что они не знают, кто это. Но они за президента, а всех олигархов было бы неплохо приструнить, хотя, конечно, они совсем не знают, о чем идёт речь.
В