Ро, при поддержке подруг, процветал.
– Уже, – ответила Ро из ванной, как всегда безинтанационным голосом с оттенком металла, от которого у Лимы первое время их знакомства пробегали мурашки.
Лима огляделась. И правда, на стеклянном столике возле ее кровати стоял маленький пузырек с розовой жидкостью.
Ро специально делала его такого цвета, чтобы каждый раз, когда загулявшая, легкомысленная девушка, как вот ее подруга, например, после розовых мармеладок любви могла ощутить на вкус всю иронию розового противозачаточного средства.
– Спасибо, милая. – Выпив залпом жидкость, Лима облизнулась. Если кто-то и мог ощутить иронию средства с приятным зефирным вкусом, то точно не она.
Поправив халат, она вышла из комнаты и по боковой лестнице спустилась во двор. Возле фонтана уже суетились съезжавшиеся студенты, поэтому она свернула к деревьям. Обогнув их, она вышла к озеру, наполненное морской водой. Оно было специально создано для нее, ведь Лима была сиреной, хоть и на половину, и соленая вода была ей жизненно необходима.
Скинув халат и тапочки, она расстегнула черный чокер, украшавший ее тонкую, изящную шею. Носила она его вовсе не для красоты, а для того, чтобы дышать вне воды.
Положив украшение на халат, Лима вошла в воду. Взрослые сирены имели синий цвет чешуи и крыльев, но она была еще молода, поэтому ее чешуя была зеленой, а крылья-плавники на руках только-только начинали развиваться.
Проплавав с полчаса, она свежая, без следов почти бессонной ночи, вернулась в комнату. Ильмира была уже одета в короткую черную юбку и такого же цвета жилетку, а вот Ро все еще сидела в ванной.
Надев платье с люрексом бирюзового цвета, Лима расчесала волосы, успевшие подсохнуть, и надела бежевые лодочки.
– Ро, ты там не сильно увлеклась леденцом? – постучала в дверь ванны Ильмира. – Кому-то тоже нужно в ванную, между прочим, – раздраженно добавила она, толкнув дверь, которая оказалась не запертой. – Ты что делаешь? – возмущенно вскрикнула она.
– А на что это похоже? – без интонации ответила Ро с леденцом во рту. Она сидела на пуфике с ножницами и с отсутствующим видом подстригала волосы на лобке. Ее черные глаза, полностью лишенные зрачков, остановились на подругах.
– Я теперь эти ножницы в руки не возьму! – возмущенно сказала Ильмира, брезгливо отходя от двери.
– Я вообще теперь никакие ножницы в руки не возьму! – не менее возмущенно добавила Лима.
– Как хотите, – преспокойно ответила Ро, в след уходящим подругам.
Коридоры академии шумели студентами, спешивших поделиться впечатлениями от каникул. Они представляли собой наследников и наследниц самых именитых родов, для которых, по сути, обучение было простой формальностью, так как никто из них беден не был и с детства был приучен к мысли, что после получения диплома будет за ручку отведен родителями в просторный кабинет, где не нужно будет особо потеть над работой, зато получать отличную зарплату.
Но везло так,