в Орде Таня дала мне 500 рублей (хотя я просил меньше) и буквально спасла меня и маму на время, правда, а том мне и на проезд уже стал не хватать; я тогда торопился в больницу, чтобы покормить маму ужином, поэтому не дождался презентации своей рисованной повести «Пасынки цивилизации», меня не пропустили вперед, пусть им будет стыдно! И все равно опоздал, как сказала соседка по палате, мама «толком не ела», а еда уже остыла.
Так вот, приехав утром же домой, я не сразу поехал в больницу на обед, хотя чувствовал, что надо пораньше, но я еще в магазин в супермаркет за лекарством для матери зашел за мазью, а зря. Приехал-то я еще до обеда, к 12 часам, но я узнал, что консилиум только что закончился врачи разошлись. Зайдя к завотделением, напоролся на ее грубость и раздражение. Она стала ругаться, меня обвинять, хотя сама меня не предупредила, что будет консилиум, и с тех пор на меня осерчала.
На консилиуме врачи решили (раз она кушает – мало, правда, это от капельниц с питательными веществами ей стало лучше) направить маму в больницу на Стеклозавод, а там, как я узнал от медсестры, лежат бомжи и прочие социально неустроенные люди. Мать потребовала, раз уж выписывают из гастроэнтерологии, выписать сразу домой. Мне сказали написать под свою ответственность. Дали заключение, а мать сказала, не надо ее читать, и стал торопить собирать меня в дрогу. А зима была ранняя, снег как выпал в начале ноября, так и не таял уже до конца зимы. Мы ехали на такси.
Выписавшись, она пролежала дома шесть дней. Уже не ходила. В воскресенье захлебнулась водой, когда пила, и снова стала совсем мало есть. Ко вторнику опять лицо исхудало.
Но после больницы мама могла жить дома, хоть и стала совсем лежачей. Ее доконал бильтрицид (по анализам у нее обнаружили свиной цепень) – врач в поликлинике выписала почему-то именно это лекарство и сказало, что оно растворяет червя, а я купил в понедельник 16 ноября и дал ей две таблетки часов в пять. Правда от остальных четырех таблеток она отказалась, так как плохо почувствовала. Но сердце стало сильно биться, одышка сильная появилась – как до этого не было и от массажа уже не проходило. Потом прочитал в инструкции, что бильтрицид вызывает нарушения сердечного ритма. Утром в среду вызвал скорую, когда она уже в ступор впала. И не приходя в сознание через полторы суток, она скончалась.
Что за врач-инфекционист такая! В интернете я прочитал, что здоровые-то люди от бильтрицида в кому впадают.
19 ноября мама скончалась в реанимации Железнодорожной больницы – туда ее увезли машиной реанимации из дома накануне, 18 ноября.
Диагноз из справки о смерти: полиорганная недостаточность, вызванная алиментарной дистрофией. Весила она 32 килограмма.
Как сказала проректор моего вуза уже после смерти мамы – «У всех так».
Подобными рассказами о небрежном отношении медиков к больным полнится современная жизнь. Такое положение с затягиванием госпитализации, видимо, характерно для врачей. И видна тенденция. Еще в конце октября, входя в кабинет к завамбулаторией, я услышал