вам нужно? – проворчал Владик.
– Нам от тебя, крота прыщавого, ничего не нужно, – грубо ответил ему Петя. – А вот князю ты зачем-то понадобился. Потребовал доставить тебя срочно в терем. Так что бросай лопату, и бегом в Цитадель. А мы тебя подгонять будем, чтобы ты ногами проворнее шевелил.
Прозвучавшие слова повергли Владика в священный ужас. Цент уже год не проявлял к нему никакого интереса, и, казалось, вообще забыл о его существовании. Владик тихонько радовался, лелея робкую надежду на то, что мучитель отныне никогда больше не вспомнит о нем. И вдруг он вызывает его к себе. Что это может значить? Неужели его обвиняют в каком-то преступлении? Но Владик точно помнил, что ничего противозаконного не совершал. Разве что оговорили….
– Эй, морда холопская, ты что, не слышал приказа? – рассердился Вова, и сорвал с пояса скрученную колесом плеть. – А ну пошел!
Плеть гульнула по спине Владика, и хотя берсеркер ударил в четверть силы, мало все равно не показалось. Подвывая от боли и страха, Владик побежал в сторону крепости. Бывшие коллеги скакали позади него, подбадривая угрозами основательной порки.
В Цитадель Владик влетел как на крыльях. Он бежал весь в слезах, слыша за спиной стук копыт и грозные окрики. Люди спешно расступались перед ним, давая дорогу. Многие, видя данную картину, открыто хохотали, другие сдержанно улыбались. Однако смешно было всем. Гонимый берсеркерами страдалец не заметил сочувствия ни на одном лице. Что лишь укрепило его в желании бежать из Цитадели этой же ночью. И он обязательно сделает это, если, конечно, сумеет пережить аудиенцию у Цента.
Петя и Вова задорно гнали страдальца до самого крыльца княжеского терема. Когда обессиленный Владик упал на ступени, в надежде отдышаться и прийти в себя, эстафету приняли стражники, что неусыпно несли караул у резиденции правителя. Один из них, без лишних слов, прописал Владику с ноги в бок. Второй замахнулся дубиной, и строго вопросил, с каковой целью потерявший страх холоп имеет дерзость пачкать своим простонародным туловищем только что вымытые ступени.
– Его князь желал видеть, – крикнул Вова, пытаясь унять гарцующую лошадь. – Ведите к нему.
– Князь желал? – переспросил стражник, и повторно двинул Владику с ноги. – А какого же хрена ты молчишь? Живо вставай, прыщавый! Заставишь князя ждать, он велит с тебя шкуру спустить. И мы спустим, не сомневайся. Медленно!
Владик и не сомневался. Странно, что заранее не покалечили. Наверное, оставили это удовольствие для Цента.
Княжеский терем являл собой огромный дом трех этажей, с толстыми стенами, узкими бойницами вместо окон, и был, фактически, крепостью внутри крепости. Снаружи он выглядел простовато, что с лихвой компенсировалось внутренним убранством. Здесь все пестрило прямо-таки варварской роскошью, чему не следовало удивляться, зная хозяина жилплощади. Цент любил все красивое, яркое, блестящее и дорогое, одним словом – крутое. И этой крутости в свою нору он натащил немало.
Контраст между бедностью собственной