который, бросив все, удрал в Рим, чтобы поступить на военную службу. Впрочем, все это и для него уже давно стало лишь туманным воспоминанием, а привычка к дисциплине помогла ему мигом подавить раздражение, вызванное покровительственным тоном начальника.
– Спасибо за доверие, командир, – промолвил он с напряженным кивком.
Максимий улыбнулся и перевел взгляд на Катона.
– Должен сказать, центурион Катон, что не у всех послужные списки одинаково длинные, однако бывает, что и в коротких есть что прочесть. Для столь юных лет у тебя имеются весьма примечательные достижения: я прочел, что ты ухитрился освоить одно из этих невразумительных местных наречий. Это может оказаться полезным. Ну и… посмотрим, как ты проявишь себя завтра.
– Надеюсь не разочаровать тебя, командир, – отчеканил Катон, хотя и ощутил укол уязвленного самолюбия.
– Да уж, постарайся.
Улыбка на лице Максимия стаяла.
– Нас всех, от командующего до рядового в строю, ждут суровые испытания. Но мы выдержим их с честью и стяжаем всю славу, какую только возможно. Потому что народ Рима никогда не простит нам неудачи. Я ясно выразился?
– Так точно, командир, – ответили в один голос Антоний и Феликс.
– Прекрасно. А теперь у меня есть тост. – Он полез под стол и извлек оттуда маленький винный кувшин. – Не скажу, что это великолепный букет, но думаю, мое вино на вкус лучше того, что нам предстоит отведать. Итак, я возглашаю хвалу императору, Риму, его непобедимым легионам, Юпитеру и Марсу и предрекаю кровавую погибель Каратаку и его варварам.
Максимий откупорил кувшин, взял его за ручку и, положив горлышко на согнутую руку, поднес к губам, отпив два больших глотка. Катон приметил, как из уголка рта командира когорты потекла вниз по щеке тонкая красная струйка. Максимий опустил кувшин и передал Туллию. Один за другим центурионы повторили тост и скрепили свой обет, отпив вина. Когда подошла очередь Макрона, тот приложился к сосуду основательнее, чем требовалось, а передав кувшин Катону, утер рот тыльной стороной ладони.
Подняв в свой черед кувшин и повторив тост, Катон почувствовал, что все взоры обращены к нему. Он поднес горлышко к губам и, когда содержимое полилось ему в рот, чуть не поперхнулся, с трудом сдержав порыв выплюнуть эту едкую кислятину, жгучий уксус, да и только. Такого пойла ему не наливали даже в самых дешевых забегаловках Камулодунума. Однако ему удалось даже не поморщиться. Он опустил кувшин, лишь сделав большой глоток.
– Прекрасно!
Максимий забрал у него кувшин, закупорил и вернул под стол.
– Теперь до завтра. Мы покажем всей армии, на что способна наша когорта.
Глава 6
Было еще темно, а когорта уже готовилась выступить в поход. Две большие жаровни, установленные по обе стороны ворот, освещали голову колонны, однако их колеблющийся свет выхватывал из мрака только передовые шеренги Первой центурии. Всех остальных скрывал влажный предрассветный сумрак. Катон, стоявший у ворот