из тарелки хлебать будешь?
О, только не это, оказывается ты еще и острячка. Так, стоп. Я забыла взять приборы, отлично.
– Соте, Аои нервничает, не смейся.
– Мы все нервничаем, дорогая. Аои, ты же в Гори выходишь?
Я поднялась. Оставлю этот дамский столик, поболтайте пока друг с другом. Направилась к буфету. Почти все столы заняты. Настроение, как кажется, у всех хорошее. Довлат сидит с доктором и журналистом, ни разу на меня не посмотрел. Что это еще такое, испытывает?
Столовая небольшая, но как-то умудряются в ней чувствовать себя свободно четырнадцать человек. Два широких окна у буфета. Повар Кирабо Насыр ест стоя. В руках тарелка с макаронами, на вилку наколота сосиска. На столешнице – кастрюля с тем самым не тронутым супом, противень с макаронами, кастрюля с сосисками, два вида хлеба, сливочное масло, лоток с приборами. Кофе машина, чай, вода. Все едят. Все не притязательные. Вот и орясина сидит со своей братией, у других хоть лица симпатичнее. Взяла ложку и хлеб, потащилась обратно к придворным дамам. Боже, нет, это не лица, а живой портрет ван Дейка – Анны Далькит и Керк. Что-то мне не хорошо, а если подсяду к этим масляным rôti, станет совсем дурно. А что делать? Почти все косят на Ливу. Серьезно? Настроение на уровне обитания циклотона. Довлату повезло больше с компанией, а кто ему это и устроил? Гадство.
– … это большое счастье!
Девушки говорили о материнстве, о детях, о любви. Вроде меня и пяти минут не было, но они успели опошлить часть философии жизни.
– Сотэ, и ты совсем-совсем ничего не чувствуешь к ребенку? Странно это все.
– Нет-нет, ничего странного.
Только молчи. Не комментируй.
– По мне так странно, что вы, Сотэ, едите эти паршивые сосиски с горчицей.
Отлично, молодец, видимо я такая же идиотка, с неконтролируемым подтеканием.
– Следишь за моим рационом, Аои? Твой суп остыл.
– Остыл. На каком вы месяце?
– На восьмом.
– Планируете рожать в Гори?
Лива крякнула.
– Сотэ – суррогатная мать.
Я подняла брови.
– Сотэ рассказывала, что вон те два мужчины, сидят с матросом, ее сопроводители.
Освин, обрадованный вниманием, помахал нам, мужчины обернулись.
– Блондинчик хорошенький.
– Нда? Ну смотри, Лива, генетический отец – смуглый в очках, а блондин – юридический врач Николас, следит за моим здоровьем и он свободен, насколько я знаю. Так что дерзай.
Верблюдица покраснела.
Какая робкая, невозможно.
– Ты, наверное не знаешь, Аои, так в Гори находится Мировой центр суррогатного материнства. Почти каждый день туда направляют по несколько рожениц. Единственное легальное место.
– Зачем вам это, Сотэ?
– Это моя работа. Глупый вопрос.
Свое почтение за осаждение, я роженице не высказала. Я доела суп, вымыла посуду в небольшой раковине и вышла на палубу.
Невероятная темень. И холод. Пора надевать еще один свитер. После остановки в Гори, говорят