и старое офицерское общежитие, и царивший в нём дух свободы и отсутствия обязательств. Каждый раз, проходя мимо родной некогда общаги, он бросал на маленькое здание торопливый взгляд и тут же отводил глаза в сторону, потому что в памяти обязательно всплывали яркие картины канувших в небытие лейтенантских приключений. Женился-то он только на третьем году службы, как раз тогда, когда получил новое офицерское звание, а вместе с ним и новую должность. С приехавшей к нему теперь уже насовсем молодой женой Ларисой он поселился на третьем этаже блочной пятиэтажки в однокомнатной квартире, как назло выходившей своими окнами на общагу. А так как здания стояли в непосредственной близости друг от друга, то через незадёрнутые шторы можно было наблюдать за всем происходящим у соседей. И всё бы ничего, если ты не имеешь и не имел никогда отношения ни к людям, живущим в домике напротив, ни к их весёлым гостям, а точнее – гостьям. Женя же совсем недавно имел самое прямое отношение ко всем процессам и тайным, и явным, его там знали и любили, и поэтому такое соседство частенько оборачивалось конфузом, особенно когда какая-либо из находившихся в гостях несдержанных молодых леди вдруг замечала Пичагина в доме напротив. В лучшем случае дамы издали махали ручкой, приветствуя своего бывшего кавалера, а в худшем так и вовсе совершали безумные попытки добиться аудиенции с целью выяснить отношения и разжечь погасшее чувство любви в некстати занятом сердце, после чего в квартире у старшего лейтенанта случался скандал, устроенный не в меру вспыльчивой супругой. Женя клялся Ларисе в верности, заверял её в том, что дамочка явно ошиблась и с кем-то его спутала, а наутро выуживал из почтового ящика письмо от своей пламенной воздыхательницы, которая умоляла его бросить всё, включая супругу, и вернуться к той, которая по-настоящему его любит и ждёт, примет любым и даже простит женитьбу на другой. Но Женя стойко держался, тем более что вскоре жена родила ему двух дочерей.
А потом все былые гостьи куда-то исчезли и больше не появлялись ни в общежитии, ни вообще на территории военного городка. Вероятнее всего тоже стали чьей-то половинкой, а потому потеряли живой интерес к тому, кто перестал отвечать взаимностью на пламенные чувства. Как пелось в знакомой песне:
– Всё пройдёт: и печаль, и радость…
Вот и эти события прошли, растаяв, как дым, и только память время от времени воскрешала воспоминания юной поры и бередила ими растревоженную душу. В такие минуты Женя хотел побыть в компании какого-нибудь молодого офицера и просто поговорить даже неважно, о чём. Сегодня его такой возможности лишили, нарушив тем самым планы и изменив программу действий.
Этих уникальных подробностей старший лейтенант Воронов конечно же не знал, да и как он мог знать, если подполковник ни с ним, ни с кем бы то ни было ещё никогда ими не делился? Зато старлей лично слышал от солдат, что они по-настоящему уважают подполковника, считая