командуют нам боги:
«Даёшь угля!» Трещит Парнас.
И на гора несутся вирши
Не самых высших кпд:
Чем больше бреда мы опишем,
Тем круче оборот в биде.
Но водрузив фонарь на каску,
Из тёмных недр людской души
Творим невиданную сказку,
И от восторгов в ней блажим.
Так, кто мудрее: олимпийцы,
Что верят неживой строке,
Иль мы – лукавые убийцы,
С замком на шустром языке?
И только ваша зависть, боги,
От Слов удерживает нас,
Спит истина, как зверь в берлоге,
Над нею высится Парнас.
Осеннею мухой, и робкой, и жалкой
***
Осеннею мухой, и робкой, и жалкой
Лениво ползу по твоей суматохе,
Меня отгоняешь то мыслью, то палкой
Ты, словом кусая, как вешние блохи.
А надо б пройтись разудалою пчёлкой:
Чтоб мёд в хоботке, чтобы задница в мыле,
И глазки, как шарики с праздничной ёлки,
Блестели восторгом: «Ах! Как мы любили!»
Но я под тобой, как душа пред иконкой,
Пришпилена мумией вечной стервозы —
Суть хищной натуры и талии тонкой:
Диету убийств соблюдают стрекозы.
Детство нас встречало у колодца
***
Детство нас встречало у колодца,
Потчуя студёною водицей,
Там, где об осоку уколоться
Можно и попробовать «водиться»;
Где судьба, как яростная сплетница,
Слухи распуская повиликой,
Хохотнула в спину: «Вроде, слепится…»,
По нужде сокрывшись, по великой.
Юность, завлекая в гости рожью,
Небылицы подняла в пшенице;
Локонов касаясь осторожно,
Там, на мне ты угрожал жениться,
Зрелость, как из печки каракатица,
По борщам ползла, да по корице;
Пот учуяв, с тыла кара катится:
«Бес в ребро? Седому ль покориться?»
Жизни сказка, как обоз ослице,
Хоть к уму мани, хоть кума кликай,
Не продаться, значит, обозлиться,
В петлю затянув, как куманикой.
Старости заросшая околица,
Как замятый угол у страницы:
Ничего не хочется, а колется,
Там, где от любви бы устраниться.
Пеклом ожидания промежность
***
Пеклом ожидания промежность
Пожирает слов руду, как домна;
Непрерывным гоном неизбежность
Плавит мысль: то вычурно, то скромно.
Образов чугун, стремясь к пределу,
Сбросив шлак иллюзий, как одежды,
Воспаляет тело, что раздело
От вдуванья топлива надежды.
Шедеврально исчерпав падежность,
Ковш безумья утопив в поправках,
Сталь строки размешивает