Бога игрищами бесовскими, теперь ответ всем держать.
Назавтра я повстречал его снова, когда пошел нарвать травы для кроликов. С ним были еще двое, пониже.
– О, пацаны, – обрадовался Васек, – смотрите, городской топает.
Троица двинулась ко мне.
– Что вам надо? – я отступил, чтобы забор прикрыл спину.
– Ничего, – заржал белобрысый крепыш.
– Что ты с ним трепешься, Леха? – недовольно спросил Васек. – Не о чем с ним разговаривать. Ты деньги принес? – его взгляд уколол меня.
– Какие деньги? – удивился я.
– Как какие? Какие вчера не дал. Придуривается, – дурашливо посмотрел на приятелей, – не хочет по-хорошему.
– Сейчас, – третий, самый мелкий, до сих пор молчавший, шагнул ко мне и размашисто замахнулся правой, – я его научу уважать.
Я нырнул под удар и пробил апперкот в подбородок. Он отшатнулся и отскочил.
– Егор, ты чего? – спросил Леха. – Ты как это? Он ударил Егора?! – неверяще посмотрел на Васька.
– Сейчас, – Васек вскинул сжатые кулаки и шагнул вперед, – сейчас ты получишь, москвич! – ударил лоу-кик, словно топором по ноге рубанул.
Бедро расслабилось и я упал.
– Это тебе не бокс сопливый! – врезал ногой в живот, заставив свернуться в комок. – Мочи его, пацаны!
На меня посыпались удары ногами, не столько сильные, сколько обидные.
– Вы что делаете, паразиты? – послушался женский голос.
– А что? – спросил Васек.
– Вы зачем мальчика бьете?
– Наше дело, идите куда шли.
– Ты как со старшими разговариваешь? А ну отошли, шпана!
Они неохотно отошли, злобно глядя на меня. Молодая женщина помогла мне подняться.
– За что они тебя?
– Не знаю, я просто шел.
– Вы за что его? – снова посмотрела на моих обидчиков.
– Не твое дело, дачница, – Васек достал из кармана сигарету и зажигалку и нагло закурил. – Вали отсюда.
– Я участковому скажу!
– Скажи, а мы твою дачу сожжём, – скорчил рожу Леха. – И нам ничего не будет, мы несовершеннолетние. Поняла, корова?
– Да я тебя! – женщина шагнула к нахалам.
– Попробуй, – Васек щелкнул лезвием ножа-выкидухи.
Женщина попятилась.
– Вали отсюда, пока мы тебя не трахнули, – Леха показал неприличный жест.
– Шалава городская, – выдал Егор, – понаехали тут, пройти не дают.
Женщина взяла меня за плечо и молча повела по улице. Вслед нам летели насмешки и комья земли.
– Им правда ничего участковый не сделает, – виновато сказала женщина, старательно отводя взгляд. – Тут все местные, друг другу родня и половина сидевших. А мы чужие, нас не любят. Ты держись от них подальше.
– Спасибо, что помогли.
– Да не за что.
С тех пор я гулял один, стараясь не попадаться никому на глаза. Забрел к кирпичной ферме, где, окруженные джунглями из огромной лебеды, отражали солнце ласковые желтые лужи. Бродил по ним босиком,