косточку? Или загадала желание и произнесла какое-нибудь волшебное слово, и дверь бы открылась?
Без сомнений: всё, что связано с пальцем, – правда. К тому же, если бы я решил вдруг не рассказывать эту историю, у тебя бы возник вопрос: почему в конце книги у Гретель всего девять пальцев. Отсюда – второй вопрос, который у тебя может появиться.
Как открылась дверь?
Я не знаю. Человеческий палец похож на куриную косточку. Или нет? И почему именно куриная косточка? Ещё раз: я не знаю. У меня нет идей, почему куриная кость или палец – что угодно – являются ключом от Хрустальной горы. Что же касается местоположения Хрустальной горы, то здесь всё довольно просто. Если интересно, напиши мне: буду рад поделиться с тобой своими знаниями.
Сейчас же я должен сказать пару слов об отрезании собственного пальца ― на случай если нас читают или слушают маленькие детки. Хотя после всех ужасов, приключившихся с нашими героями, я в этом сомневаюсь. Так вот, отрезать собственный палец – это самый дурацкий поступок, который только можно совершить. Не делай этого. Ты не сможешь открыть своим пальцем ни одну дверь. Смогла только Гретель.
Почему? Я уже говорил: не знаю.
Быть может, всё дело в самопожертвовании.
Дверь распахнулась, и семь ласточек вихрем вылетели на свободу, повалив детей в снег. Приземлившись, они с любопытством уставились на Гензеля и Гретель.
– Не вышло. – Девочка не верила своим глазам. Её окровавленная рука начинала болеть не на шутку.
Гензель наблюдал за ласточками, молча разгуливавшими по снегу. Он не знал, что и сказать. Они всё ещё были птицами. К горлу подступил комок.
После нескольких мучительных мгновений тишины и растерянности Гретель присела рядом с самой маленькой ласточкой и заговорила:
– Настало время лететь домой, птенчик. Твоя мама по вам скучает.
Ласточка посмотрела на Гретель чёрными глазками-бусинками.
Гензель вдруг подумал про отца мальчиков, вспомнил слезинку, свисавшую с кончика его носа.
– Ваш отец тоже по вам соскучился, – сказал он птицам.
Не успел он договорить, как когти птиц исчезли, а чёрные тонкие лапки стали вдруг увеличиваться и удлиняться. Крылья вытянулись и превратились в руки: первыми появились пальцы, затем – запястья, локти, плечи… Чёрные глаза птиц посветлели, перья стали волосами и одеждой. И вот перед Гензелем и Гретель стояли семеро братьев.
– Он по нам скучает? – переспросил младший.
Гензель и Гретель, ошеломлённые таким превращением, молча кивнули.
Радости мальчишек не было предела. Они долго обнимались и смеялись, а затем старший повернулся к Гензелю и Гретель и пригласил их зайти внутрь Хрустальной горы. Там они болтали до поздней ночи, поедая шварцвальдское печенье и запивая его тёплым молоком.
Наутро братья предложили Гензелю и Гретель вернуться домой вместе, но те ответили, что им нужно посоветоваться. Когда они остались наедине, Гензель признался:
– Я не хочу, Гретель. Не хочу возвращаться с