лёгкой майке, босиком
Я шагаю с туеском
Тропкой невеликой
За земляникой.
По оврагам тропка вьётся.
И навстречу мне крадётся,
Словно кот на лапах,
Земляники запах.
Я-то знаю, что она
В свет небесный влюблена.
Застеснялась вся, зарделась…
Ей к лицу такая спелость!
«Ноги щекочут мальки…»
Ноги щекочут мальки.
Их зачерпну рукою —
Прыгают в воду с руки
Искрами над рекою!
Искры летят над закатом вдали,
Над синевой нетленной,
Над городами вечерней земли
И над самой вселенной!
Где в облаках сам Господь, как в реке,
Молнию-удочку держит в руке!
«Падая, взвивая…»
Падая, взвивая,
Вдоль заборов, плит,
Листьев медь сухая
Над землёй скользит
Змейкою, змеёю
И клубками змей,
И над всей землёю
Никого нет злей.
Но притихнет ветер —
Листья к ряду ряд
Сгрудятся в кювете,
Жалобно глядят.
Но опять засвищет
Ветер над землёй —
Листьев ряд змеищей,
Змейкою, змеёй
Голову поднимет,
Глазом поведёт.
Стихнет ветер – сгинет,
Вовсе упадёт.
У костра
Буду долго смотреть на огонь,
Бессловесному радуясь чуду.
Буду долго смотреть на ладонь
Сквозь огонь —
И печалиться буду.
Вся-то жизнь на ладони моя!
И другой мне, поверьте, не надо.
И ласкаются всплески огня.
И ладошка ласканию рада.
«И обнёс он участок оградой…»
И обнёс он участок оградой,
И лозой засадил. Ожидал
Благородных кистей винограда —
Дику ягоду в скорби собрал.
Сгорбясь, долго сидел над корзиной.
Жизнь свою вспоминал не спеша.
И была она длинной-предлинной,
Несуразна, а всё ж хороша!
Искушали и ангел и дьявол.
И, казалось бы, всё повидал,
Но вот этих бессмысленных ягод
Слаще он никогда не едал!
«Сизый дым над пашней…»
Сизый дым над пашней.
Полночь. Холодок.
Будто день вчерашний,
Пробежал сурок.
И земля, и небо,
И ночная дрожь
Окунулись в небыль —
Только грустно всё ж.
И туман по полю,
Звёзд полночных даль
Высоки любовью,
Но в душе – печаль.
В чистом Божьем взоре
Участь, добрый свет,
Но на сердце – горе.
Нету мамы. Нет.
«На этом пиршестве земном…»
На этом пиршестве земном
Прошу я Бога об одном:
Пусть будет маленькое – малым,
Большое, круглое – большим.
И если